Избранное

Горин Григорий Израилевич

Преображенцы (из-за кулис, нестройно). Здравия желаем, ваше высокопревосходительство!

Меншиков. Херово кричите, ребята!! А стоите, в ентом смысле, еще хуже… А ну, Балакирев, построить всех по порядку…

Балакирев. Осмелюсь спросить: это как?

Меншиков. По ранжиру. От большего к меньшему…

Балакирев. Слушаюсь!.. Рота, слушай команду! Руки опустить!.. Ранжир определить!.. (Меншикову.) Ваше высокопревосходительство, как прикажете его замерять?

Меншиков. А как предлагаешь?

Балакирев.

Так все от ранжира зависит… Иной махонький, и циркулем не замерить… А иной, гляжу, придется вдоль забора растянуть да шагами просчитывать…

Меншиков (довольно хохотнул). Как, говоришь, фамилия твоя, солдат?

Балакирев. Балакирев.

Меншиков. Фамилия – звучная! Смекалка – быстрая! Рожа – наглая!.. В общем, пойдешь, Балакирев, служить к царскому двору… в специальную шутовскую команду! Остальная же рота в таком вот натуральном виде направляется со мной в расположение полка… Для парада на плацу!.. Понятно? Балакирев! Играй марш!

Балакирев. Слушаюсь!.. Трам-тара-рам! Там! Там!

Преображенцы. Трам-тара-рам! (Подхватив мелодию, преображенцы строем уходят вместе с Меншиковым.)

Часть первая

Картина первая

Музыка из условной стала реальной. Затрещали трещотки-барабаны.

Появилась шутовская команда: Карлик, Ушастик, Педрилло, Лакоста. Ведет команду обер-шут Шапский. На нем надета треугольная шляпа, напоминающая известную шляпу Петра.

Шуты (поют).

Ать! Ать! Вашу матьПросим всех шутам внимать!Дурни глупостью богаты,Им ума не занимать!Вот! Вот! Началось!Точно с глузда сорвалось!Настроенье получшало…И в портках все поднялось!Вот! Вот!..

Энергично пляшут, затем замирают, со страхом поглядывая на Шапского и как бы ожидая оценки спетого.

Шапский (снял шляпу, помрачнел). Так, ребяты! Послушал вас, послушал… и скажу… как бы поизячней-то… Одним словом, это у вас пока полная херня! Я ни разу и не улыбнулся! А я, знаете, человек веселый… но суровый! Либо смеюсь – либо морду бью! Так что сами выбирайте, чем займемся! (Строго посмотрел на шутов, те закивали.) Давай еще раз! Сначала! Нет, с конца… Нет – сзаду наперед!

Шуты поняли приказ буквально, развернулись, ударили по пришитым к задницам тарелкам, заголосили.

Шуты.

Вот! Вот! Вот! Вот!Ходи сзаду наперед!Что-то жопа прошептала,Да никто не разберет.Заплетается язык,Языкнулся заплетык!..Я те ща сострою рожу,Острым

режиком заножу…Будешь зенками мигать,Будешь дрыгами ногать!..Оп! Оп! Оп! Оп!

Шапский (мрачно). Разгонит команду царь! И правильно сделает: на кой вас, дармоедов, кормить?.. Чего поете, об чем поете? Хрен разберешь! Отменяю все слова… Рожами смешить!.. Рожами!

Шуты. Оп! Оп! Эх! Эх! Ух! Ух! Ать! Ать!

Заплясали в странном танце. Гримасничают.

Появляется Иван Балакирев.

Балакирев. Прапорщик Преображенского полка Иван Балакирев! Прибыл в придворную шутейную команду для прохождения службы!

Шапский (шутам). Допрыгались? Вам уже солдат нам на подмогу посылают… Спасибо, что пришел, служивый. Спасибо! (Обнял Балакирева.) И как же ты, Ваня, служить здесь намерен?

Балакирев. Как прикажут…

Шапский. Ну, прикажу я тебе ушами шевелить… Сможешь?

Балакирев (растерянно). Как?

Шапский. Да хоть вот так… (Ушастику.) Ушастик, покажи искусство.

Ушастик. Чего?

Шапский (громче). Ушами пошевели!

Ушастик. Чего?

Шапский (орет). Ушами подвигай, а то ща оторву тебе их за ненадобностью!

Ушастик. Понял… (Смешно шевелит ушами.)

Балакирев. Не… Так не смогу…

Шапский. Может, музыку из себя исторгать способен?

Балакирев. На гармошке играю… На дудке могу…

Шапский. Это хорошо. Педрилло, достань-ка дудку!..

Педрилло полез в штаны, достал из огромных карманов дудку.

Это у нас главный музыкант. Педрилло прозывается… Специально в Италии закуплен для музицирования и тонкого пения. Думали – кастрат. Оказался – нет. Наоборот. (Протягивает дудку Балакиреву.) Что исполнишь?

Балакирев. «Полковую зарю» могу сыграть.

Шапский. Сыграй, Ваня, полковую зарю, порадуй душу…

Балакирев приложил дудку к губам.

Погоди, служивый! Ты ротом, что ль? Ротом любой сыграет. У нас тут другим местом музицируют…

Педрилло приложил дудку к заднице, издал несколько звуков. Шуты одобрили: «Во заря какая! Во как занялась…»

Шапский. Попробуешь?

Балакирев. Не… так… не хочу.

Шапский. Экий, Ваня, ты привередливый. Так не можешь, эдак не хочешь. На кой ляд тогда сюда направлен? (Шутам.) Как его оскоморошить, кто знает?

Шуты зашумели, забормотали что-то невнятное. Темпераментней всех высказывался Лакоста, правда из-за скорости произношения слов и нечеткой дикции понять что-то было трудно.

Лакоста. Фсеяфнопохасфочноуфмешнят кахлика…

Шапский. Чего?

Лакоста. Похасфочнохафенять… кахлика.