Избранное

Клаус Хьюго

Младший Минне. В семье Ферстрете обычно поздно женятся. (Пауза. Мечтательно.) И музыка, и луна, и тра-ля-ля.

Старший Минне. Нет, Минне, музыка здесь и музыка на родине — так не бывает, он слишком многого хочет. Придется ему выбирать. Если б только он послушался доброго совета!

Ягер. Уж не твоего ли? А что ты в этом понимаешь, Минне? Такой вещи, как музыка, никогда не бывало в твоей жизни. И ты этого не поймешь.

Старший Минне. Конечно, я кудахчу, как старая курица, конечно, я не был велогонщиком и не участвовал в Тур-де-Франс ^[231] , как ты когда-то, я даже не работаю

сторожем на болоте, как ты сейчас, но насчет этой истории с Кило и Малу я все же имею свое мнение. Я не какой-нибудь там ученый умник, но уж глаза-то — пусть хоть один глаз — у меня есть и вижу я хорошо. Я знаю одно: эта парочка поступает наперекор всем обычаям и вопреки закону. Ты хочешь знать, почему? Потому что закон осуждает обманщиков, которые обводят вокруг пальца доверчивых людей. Кило обманывает женщину, которая ждет его в Эвергеме, а проститутка Малу — и отца, желающего обеспечить ей пристойную жизнь на этой земле, и господина Ламбера, который ввел ее в дом своей матери.

231

Тур-де-Франс — международные велосипедные гонки по городам Франции. Впервые организованы в 1903 году.

Ягер. Ты даже не знаешь, чем проститутка отличается от обыкновенной женщины.

Старший Минне (громко, с вызовом). Нет, знаю, ее сестра Лили — проститутка, и ее мать, Бланш, тоже была проститутка, упокой господи ее душу. Кто же такая эта Малу, чтобы не пойти по тому же пути? (Тише.) А разве сама она не занималась этими делами в прошлом году? На наших глазах? (Пауза.) Послушай, Ягер, ты, кажется, принимаешь меня за какого-то темного мужика из нашего провинциального Эвергема. А ты знаешь, как я провожу свое свободное время? Думаешь, так же, как ты? Сижу, сложив руки на пузе, и без конца твержу: ах, я участвовал в Тур-де-Франс в тридцатом году, ах, я побывал на перевале Тур-Мале, я видел Пиренеи, а когда вернулся домой, на станции меня встречали с духовым оркестром и все кричали «Да здравствует чемпион, да здравствует Ягер, наш Ягер». Думаешь, я, как ты, целыми днями глазею на болото и трачу все свое время на воспоминания?

Ягер. Вся деревня встречала меня тогда на станции, и ты тоже был там, Минне, и тоже кричал.

Младший Минне. И я. «Да здравствует Ягер, да здравствует наш чемпион».

Старший Минне. Но теперь-то я больше не кричу, ты для меня уже давно не чемпион. Сидишь себе в своем углу или на своем болоте, а я — я гуляю, где хочу, иду туда, иду сюда, я рабочий человек, днем я тружусь, а в свободное время иду в кафе, вот и узнаю обо всем, что делается на белом свете. И еще одно скажу я тебе: хоть я и не знаю французского, но тот милый народец, к которому принадлежит Малу, мне давно известен. Я их за версту чую, Ягер, сразу узнаю их по глазам и по походке. Малу — такая же, как ее мать и сестра Лили… Вспомни, как Лили раскачивает бедрами!

Входит Макс. Он одет по-городскому. Взглянув в зеркальце над своей кроватью, показывает своему отражению язык. Садится на кровать и снимает ботинки.

Что так рано? У владельцев кафе в Компьене забастовка?

Ягер. Сезон кончается, скоро домой. Мысль об этом отравляет Максу вкус пива, хоть в Компьене, хоть где. Пора возвращаться к мамочке, она его заждалась.

Макс (тихим голосом, угрожающе). Я когда-нибудь трогал тебя?

Ягер. А я ни с кем не связываюсь, я сам по себе.

Макс. Но сейчас-то ты явно нарываешься на ссору.

Ягер пожимает плечами. Макс падает навзничь на кровать.

Не успел я еще переступить порог, стоял в коридоре, а гадалка и говорит: «Макс, ton avenir est compromis. Твое будущее под угрозой». Как так, спрашиваю. А она: «Сегодня я гадала на тебя, потому что встретила одного солдата — твой живой портрет — и спросила, как его зовут, а он отвечает: „Максимильен“, — и тогда я прибежала домой и сразу раскинула карты. Робоам со своей колесницей появился вслед за повешенным».

Младший Минне слушает, разинув рот, и кивает. Быстро отхлебывает глоток своей смеси.

«У тебя есть светловолосый друг? — спросила она. — И он ходит с девушкой-брюнеткой, с которой ты знаком, но давно ее не видел? Они готовят тебе смерть, — сказала она. — А если и не смерть, то крах всей твоей жизни».

Ягер. На прошлой неделе она предсказала, что у тебя вскочит карбункул.

Старший Минне. Ну что ж, может, еще вскочит.

Макс. Потом она измерила мне давление, записала цифры. И на этой бумажке разложила карты. Червонный валет лег на туза пик. Я не мог поверить. Как не верю и тому, что сказал мне сегодня Бобек в промывочной: дескать, Малу по ночам приходит на завод в конденсаторную, к Кило. (Продолжает угрожающим тихим голосом.) Вы знали об этом, все трое. И никто из вас даже словом не обмолвился. Я вам этого не забуду.

Ягер. Беспокоишься о своем Кило?

Макс. Да, представь себе.

Входит Кило. Останавливается у кровати Макса.

Старший Минне. А вот и он, агнец господень!

Кило. Я ждал тебя у забора, а ты прошел, сделав вид, будто не замечаешь меня.

Макс. Откуда тебе стало известно, что я так рано вернусь?

Кило (смущенно). Просто я подумал…

С подозрением смотрят друг на друга.

Что сказала гадалка?

Макс. Я только что доложил об этом Ягеру.

Кило. Значит, в стеклянном шаре она увидела Ягера? (Пытается придать разговору шутливый тон.) И у него тоже вскочит карбункул?

Макс. Она увидела там тебя.

Кило. Меня? (Переводит взгляд с одного лица на другое, все с безразличным видом уставились в пространство.)

Макс (кивает). Тебя с Малу.

Кило. С Малу? С дочерью Фламина?

Макс. Вот именно с ней, Кило.

Кило. И что же она сказала?

Макс. А ты сам не знаешь? Не знаешь, в чем закавыка?

Кило. Я свободный человек и могу делать…

Макс… что хочешь… И скрывать это от меня. Конечно, почему бы и нет? У нас с тобой ведь нет ничего общего, верно? Так, шапочное знакомство, просто случайно оказались вместе на сахарном заводе. И я никогда тебе не помогал. Не заботился о тебе. Не вызволял из всяких неприятностей.

Кило. Все это ты делал, Макс.

Макс. Когда в сорок втором, семь лет назад, умер твой отец и ты совсем растерялся, разве не в доме моей матери ты нашел приют, скажи? Ну да, конечно, я последний из здешних работяг, только одно и могу — тыкать вилами в свеклу, конечно, я зарабатываю здесь меньше всех и не играю в футбольной команде Эвергема… не умею танцевать и ничего не значу ни для тебя, да и ни для кого на свете. А Малу тоже такого мнения обо мне? Когда вы с ней лежите в постели и весь вонючий сброд в бараках смеется над тобой, что она говорит обо мне? Скажи, Кило!

Кило. Мы не говорим о тебе.

Младший Минне раздевается и сидит в одном исподнем.

Макс. А о ком же вы говорите? Может, о Минне?

Ягер. Вот это загадка!

Макс. Зачем ты обманываешь меня, Кило? Ты такой же, как они, как все эти подонки, которые не могут мне простить, что я зарабатываю больше всех на заводе и что они пляшут под мою дудку.

Кило. Я не сделал ничего дурного.

Макс. А моей кузине Женни, которой ты три дня назад послал открытку со всякими нежностями, ты тоже не сделал ничего дурного? Как ты с ней поступил? А ведь она за полгода вперед заплатила за твое кафе и бросила своих родителей, чтобы выйти замуж за тебя.