Избранное
Шрифт:
видел, что инспектор, ощутив всемогущество начальника губернии, идет
на попятный: зачеркивает свои пакостные 89 и восстанавливает в правах
число 460?
Но Ульянов закончил фразу так:
– Четыреста шестьдесят школ на протяжении ближайших нескольких
лет. - И продолжал: - В самой школьной сети, как она ни запущена,
бьется пульс жизни. В нищете и неустройстве, а как беззаветно трудятся
иные сельские учителя... В сегодняшнем номере "Губернских
я опубликовал нескольким из них благодарность... Вы уже смотрели, ваше
сиятельство, газету?
Губернатор сидел удрученный. Пришлось повторить вопрос, чтобы он
очнулся.
Позвонил - и ему подали свежий номер губернской газеты.
Илья Николаевич помог найти публикацию.
Продолжая развивать свои планы, он добился того, что губернатор
спросил заинтересованно:
– Вы считаете, господин Ульянов, что и я могу чем-нибудь помочь
делу, о котором вы столь увлеченно печетесь?
– Несомненно! - И Ульянов тут же подсказал губернатору ряд
полезных для школьного дела мероприятий. - Особенно важно, господин
губернатор, чтобы интересами народного образования прониклись чины
низшей государственной администрации. К примеру, волостной старшина
может оказать нам, просвещенцам, неоценимую помощь, разумеется, если
захочет.
– А я ему, такому-сякому, прикажу захотеть! - И губернатор, в
сознании своего могущества, движением руки распушил бакенбарды. -
Волостные старшины, дорогой господин Ульянов, главная моя опора в гуще
мужиков. Я бы сказал, мои волостные губернаторы! И смею заверить, что
среди этих верных мне служак вы встретите такое же полное понимание,
как и у меня - губернатора губернского.
Он улыбнулся, как бы приглашая собеседника оценить его сиятельное
остроумие. В ответ на приглашение улыбнулся и Ульянов.
– Ну а теперь, - внезапно воскликнул губернатор, - услуга за
услугу!
Встретились глазами. Илья Николаевич, настораживаясь, поглубже
сел в кресло: "Вот оно, ради чего он меня вызвал!"
Хозяин встал, прошелся, повернул голову и через плечо:
– А дамы в претензии на вас! "Ожидали, - говорят, - ожидали,
когда наконец господин Ульянов кончит доклад, а он и на бал не
остался".
– Я не танцую, ваше сиятельство!
Тот с живостью обернулся:
– Не верю! Не допускаю мысли!
Опять сел напротив Ульянова. Помолчал. Грустно склонил голову:
– Мой друг, вы обидели первую в губернии красавицу - нашу
пленительную Лизет...
Оказывается, на балу танцевала госпожа фон Гольц.
– Вы с ней знакомы, господин Ульянов. Лизет
тактом, ученостью. И скажу по секрету, ищет вашей дружбы... Боже...
–
Тут губернатор восторженно, закатил глаза.
– Пройтись с Лизет в вихре
вальса... А голубая мазурка на рассвете... Трам-тара-рам-там-там!..
–
Он притопнул ножкой по паркету.
– И все это, мой друг, предназначалось
вам. Бедняжка отказала множеству кавалеров...
Илья Николаевич уже догадывался, что губернатор не устоял перед
красавицей. Сказал что-нибудь вроде: "Ма шер Лизет, считайте, что вы
утверждены учительницей. А с инспектором Ульяновым я формальности
улажу!"
От одной этой мысли все вскипело в нем. Такого приказа и сам
губернатор от него не дождется! Илья Николаевич набрался духу.
– Ваше сиятельство! - прервал он сладкозвучную речь.
– Вы правы.
Я не оказался достойным кавалером. Но хочу быть рыцарем в отношении
госпожи фон Гольц!
Губернатор умолк. С интересом уставился на собеседника.
– Что там учительство!
– начал Ульянов, спеша вырвать инициативу.
– Возня с крестьянскими ребятишками, трата нервов...
– Тут Ульянов для
выразительности сморщил нос. - Нет, это не для мадам фон Гольц!
Большому кораблю, как говорится, большое плавание!
– Ну-те, ну-те...
– оживился хозяин, вместе с креслом придвигаясь
к Ульянову.
Илья Николаевич напомнил, сколь мизерны средства, ассигнуемые на
школьное дело и казной, и земством (при упоминании земства губернатор
с презрением махнул рукой), и сказал, что в этих условиях приходится
рассчитывать на отзывчивость общества.
– Вообразите, ваше сиятельство, подписной лист в руках госпожи
фон Гольц! Уверен: богатейшие люди губернии откроют перед нею кошелек!
Хозяин был застигнут врасплох.
– Вы полагаете?
– промямлил он.
– Кто же у нас уж такие богачи?..
Ульянов пошел в лоб.
– За вами почин! - Он взял с губернаторского письменного стола
лист бумаги, обмакнул перо.
– Сколько?..
– буркнул тот, явно сдаваясь.
Ульянов проявил деликатность: не определил суммы взноса. Только
сказал:
– Надеюсь, не станете возражать, если я о сделанном вами
благородном почине дам публикацию в "Губернских ведомостях"? Это
послужило бы убедительным примером для многих...
– Подписываюсь на всю мою наличность! - объявил губернатор,
весьма довольный собой. - Здесь двести тридцать рублей семьдесят одна