Избранное
Шрифт:
— Ошибка, наверно, — перебил сам себя отец.
Конверт переходил из рук в руки, ошибки быть не могло, на конверте стоял их адрес.
Отец продолжил чтение:
— «Первое. Строительная площадка не была засыпана песком, как предусматривает ст. 36 „в“ указанного Положения.
Второе. Постройка не отвечает медицинским требованиям, изложенным в ст. 38 „а“, а именно: ротовая полость фигуры находится в крайне запущенном состоянии, недопустимом в пределах округа».
— Тетя Кларисса! — закричал кто-то
— Так это работа тех троих. Помните, там был и полицейский?
— Да нет же, это шутка, первоапрельский розыгрыш.
— Читай дальше, отец, — остановила спорщиков мать.
— «Третье. Строение выходит за красную линию фасадов домов, даже если бюст изображаемой персоны рассматривать как крыльцо постройки».
— Слышала бы тетя! — раздался смешок. — Ее бюст — крыльцо, ха-ха!
— Тихо вы!
— «Четвертое. Сооружение не укреплено фундаментом.
Пятое. Согласно ст. 48 Положения, материалом для изготовления несущих конструкций балконов, застекленных веранд и эркеров должны служить сталь, железобетон, камень. Поскольку корсет фигуры может рассматриваться как несущая конструкция, имеет место нарушение данной статьи.
Шестое. В нарушение ст. 128 постройка не снабжена канализацией для стока дождевых вод, бытовых и промышленных отходов, нечистот».
Последнее слово вызвало бурю негодования.
— Как! Нечистоты у тети Клариссы! — закричали дети.
— Разве снежная баба может наделать кучку? — удивилась младшая девочка.
— Да, после нее и вправду осталась грязная кучка, — задумчиво, как бы про себя, сказала Лиза.
Внезапный настойчивый звонок положил конец шутливым, негодующим и насмешливым возгласам. Все побледнели, как будто в центре стола вспыхнул резкий белый свет, блики которого легли на лицо каждого.
Отец встал из-за стола.
— Чему обязаны удовольствием видеть тебя, дорогая Кларисса?
Последовала долгая пауза, во время которой тетушка высвободила волосы из-под шляпы, отстегнула шляпные булавки и отбросила наконец свою защитную скорлупу. За это время все кое-как пришли в себя, но придумать какой-нибудь отвлекающий маневр никто не успел. С первого взгляда тетушка поняла, что в доме происходит что-то необычное. Возможно, следует винить самых младших, которые еще не усвоили привычку мгновенно окутывать свои переживания дымовой завесой. Обмен приветствиями вопреки обыкновению вышел скомканным и ненатуральным.
— Ну, что у вас тут стряслось? — были первые слова тетушки.
— Да вот, получили повестку в суд, — сказал отец, избрав тактику чистосердечного признания, которая сразу разряжает обстановку.
— Какая чушь, тетя!
— Мы ничего не понимаем.
— Этот прокурор просто ненормальный.
— Они придрались к снежной бабе, которая стояла у нас зимой.
Восклицания сыпались наперебой. Тетя не замечала, что взрослые то и дело наступали под столом детям на ноги. Она вновь
— Дайте мне взглянуть, — распорядилась она.
Почта, которую мгновенно спрятали, едва раздался звонок, снова появилась на столе.
Тетушка пробежала глазами письмо, а остальные, не отрываясь, следили, как растущее изумление на ее лице сменяется откровенным негодованием. Наконец она отложила повестку со словами:
— Абсурд какой-то.
— Мы еще не дочитали до конца, — сообщил кто-то из детей.
— Мы остановились на нечистотах, — невинно заметил Ян, самый зловредный из всего выводка.
Отец продолжил чтение:
— «…для того чтобы ответить за каждое из перечисленных нарушений и ознакомиться с приговором суда по данному делу».
— А вот еще одно письмо, точно такое же, — пропищал один из малышей, выхватывая затерявшийся между газетами конверт.
Начало и конец этого письма были точно такие, как и у предыдущего, а в середине написано следующее: «…что он в нарушение Положения о городском строительстве разрушил постройку, возведенную им на городской территории, то есть допустил ее разрушение и не предотвратил его, не испросив письменного согласия на разрушение от бургомистра и муниципалитета».
Новый удар окончательно поверг семью в замешательство.
— Она растаяла, умерла, разве можно остановить смерть? — нашлась средняя девочка.
— Нет, это не считается, — возразил старший мальчик, — мы могли заранее предвидеть, что наступит оттепель.
— Не могли же мы предвидеть эту сумасшедшую повестку!
— Речь вообще не об этом. Мама-а-а!
— А вдруг папу посадят в тюрьму?
— Тогда нас всех посадят, мы же лепили ее вместе.
— Может быть, обойдется штрафом?
— По мне, лучше отсидеть, зато платить не надо. И в тюрьме можно заработать.
— Прекратите болтать глупости! Пока еще я сам могу защитить себя, — прикрикнул на них отец. — Ну что скажешь, Кларисса?
Тетушка, и без того на полголовы возвышавшаяся над всеми, вскинула прямые плечи, по-лошадиному тряхнув головой. Интересно, как это плечи такого размера умещались под бархатным платьем?
— Я чую опасность, — заявила она, и в голосе ее прозвучали загадочные и пророческие нотки. Квадратные плечи снова опустились.
— Ну, дети, давайте уберем со стола, и хватит об этом.
Но тетя упрямо повторила:
— И все-таки я чую опасность.
Пока убирали со стола, она взяла оба письма и углубилась в чтение.
— Может, ваша снежная баба была какая-нибудь особенная? — внезапно спросила она.
— Ну, она была большого размера, больше человеческого роста, — протянул отец, давая остальным собраться с мыслями.
— О, это была очень интересная снежная баба, — вставил один из мальчиков.
— Она простояла целых четырнадцать дней, и все останавливались посмотреть на нее, — продолжила девочка.