Избранное
Шрифт:
А в тот день она стояла у обочины и смотрела, как этого дуралея Цзяюаня оговаривает старуха, которой он помог, смотрела, как наскакивают на него со всех сторон. Цзяюань был невысок, неказист, с простодушной улыбкой, отчего-то казавшейся ей давно знакомой. Потом пришел милиционер. Мудрый, как царь Соломон.
— Найди двух свидетелей, — сказал он, — подтвердить, что сбил старушку не ты. Или будем считать виновным тебя.
Может, ему еще надо доказывать, что ты благонадежный? А не то — к стенке. Так подумала Сусу, разумеется, не проронив ни звука. Она ни при чем. Просто шла на работу, остановилась взглянуть, что за шум. Таких любопытных было навалом, денег за это не берут, а все ж развлечение, не то что на сцене или экране. Там сплошь «одолеваем»
Чем-то так знакомая простодушная улыбка гаснет, страдальчески расширяются глаза.
— Зачем вы так? Я же хотел как лучше!
У Сусу тошнота поднимается к горлу, колет сердце. Пошатываясь, она бредет прочь. Только бы этот Соломон не остановил ее.
А вечером — надо же! — тот простачок объявился у них в столовой отведать жареных клецок. И опять улыбается. Попросил всего два ляна.
— И вам хватит? — вырвалось у Сусу, хотя обычно она с посетителями не заговаривала.
— Да я уже подкрепился, — вздохнул простачок. И согнутым пальцем стал поправлять очки, хотя те и не думали соскальзывать с переносицы.
«Ага, не хватает денег или карточек», — сообразила Сусу и брякнула:
— Да ладно, заказывайте, завтра рассчитаемся.
— А как же порядок?
— Свои доложу, не пострадает ваш порядок.
— Ну, спасибо. Тогда возьму побольше. А то пообедал неважно.
— Полтора цзиня осилите?
— Что вы! Лянов шесть.
— Ладно. — И она принесла еще четыре ляна. Увидев, что этот парень — знакомый официантки, повар подложил к клецкам еще черпачок наструганной баранины. Обжаренные в масле, клецки посверкивали, как золотые самородки. В их сиянии еще краше казалась улыбка парня. «Какое чудесное, бесценное сокровище эти клецки», — подумала вдруг Сусу.
— Понимаете, заявили, будто я сбил человека, забрали у меня деньги, карточки.
— А вы не сбивали? Правда?
— Конечно.
— Так зачем же отдали? Я бы таким ни фэня не дала!
— Ну, нелишними будут старушке. И потом, нет у меня времени на споры.
Тут официантку позвали из дальнего угла.
— Иду! — отозвалась Сусу и отправилась туда с тряпкой, чтобы вытереть стол.
Вечером она собиралась рассказать бабушке про этого малахольного. Но у той опять прихватило сердце. Папа с мамой раздумывали, не отправить ли ее в больницу.
— Там такая вонища в приемном покое, — бросила Сусу, — нужно иметь железное здоровье, чтобы дух не испустить.
«Как ты можешь, сердца у тебя нет», — осудил ее быстрый взгляд отца. Она резко повернулась и ушла, забилась в маленькую каморку — свое убежище.
В эту ночь к ней вернулся давний сон. Воздушный змей — много лет назад он часто ей снился. Всякий раз по-новому. Но с шестьдесят шестого, вот уже десять лет, она не видела его. А последние шесть лет вообще никаких снов не было. Высохшее русло наполняется водой, оживает заброшенная дорога, ушедшие сны возвращаются вновь. Не на зеленой траве, не на стадионе — с коня запускает она змея. Небо и земля необъятны. «Деревня, деревня — широкий простор», — дружно декламируют дети. А змея-то запускает не она — тот парень, умявший шесть лянов жареных клецок. Змей сляпан кое-как — позорище! В народе такие невзрачные прямоугольники зовут напопниками — действительно, похожи на лоскутки, которыми утепляют сзади детские штанишки. Но змей все-таки взлетел — выше новой гостиницы «Восток», выше сосен на большой горе, выше сокола над полем, выше воздушных шаров с транспарантом «Да здравствует победа Великой Пролетарской Культурной Революции!». Летит! Летит над горами, над реками, над соснами, над колоннами хунвэйбинов, над стадами лошадей, над тарелками жареных клецок. Как здорово! И она сама взлетела с этим напопником, превратившись в длинную-длинную ленту, прикрепленную к змею.
Сон кончился, но небо еще было темным. Сусу засветила фонарик, отыскала тот давний свой снимок счастья. Десятилетие Республики — она вручает цветы Председателю Мао. Нет,
187
Мифологический персонаж. В одном из сюжетов он «бушует на море».
188
Политический лозунг 1958 г., нацеленный на осуществление «новой генеральной линии», «большого скачка», «народных коммун».
— Что такая веселая сегодня, Сусу? — спросил папа.
— Да хочу в начальники выйти, — так ответила она.
Папа расцвел. В шесть лет Сусу была командиром группы в детском саду, и он восторженно рассказывал об этом всем встречным. В девять возглавила пионерский отряд, и папа упивался этим… А когда загудел паровоз, он вдруг заплакал, на его исказившееся лицо было тяжело смотреть. Ребята в поезде все ревели. И только Сусу не пролила ни слезинки — видимо, в свое славное будущее она верила гораздо крепче, чем отец.
— Пришли?
— Здравствуйте!
— Что будете есть сегодня?
— Сначала с вами рассчитаюсь. Вот карточки на шесть лянов, деньги — двадцать восемь фэней.
— Ну, педант. Не можете соевый творог без лука съесть?
— А я вообще творога не хочу. Мне снова жареные клецки, четыре ляна.
— Опять клецки? А у нас есть пельмени, семь штук на лян, всего пятнадцать фэней. Пирожки — два на лян, восемнадцать фэней. Лепешки в кунжутном масле с соевым творогом, за тридцать фэней целых четыре ляна.
— Все равно что, только побыстрей.
— Подождите, там кто-то вошел… Так я принесу пирожки, ладно? Тоже шесть лянов… Куда вы так спешите? Уже несу. Вы студент?
— Разве меня можно принять за студента?
— Тогда инженер, музыкант, а может, начальник какой — выдвиженец?
— Неужто похож?
— Ну, тогда…
— Не гадайте, я пока не работаю.
— Минуточку, еще кто-то вошел… Чем же вы заняты, если не работаете?
— Безработные тоже люди, тоже живут, дышат весной, у них тоже есть свои дела.
— И какие дела у вас?
— Книги читаю.
— Читаете? Что же?
— «Метод оптимизации». «Палеонтологию». Иностранные языки учу.
— Готовитесь к экзаменам?
— Какие экзамены в нынешних вузах? А сдавать пустые экзаменационные листы, как этот Чжан Тешэн [189] , не для меня.
— Жаль, что эксперимент Чжан Тешэна не привился.
— Да учиться же надо — в этом весь смысл. Мы еще молоды. Вы согласны?
Он дожевал пирожок и торопливо удалился, оставив ее в недоумении.
189
Чжан Тешэн — один из «образцовых героев» «культурной революции», не сумевший сдать экзамен, но зачисленный в институт как активист политических движений.