Избранное
Шрифт:
Ты распутничаешь? Ну и распутничай! Тогда пускай я буду лучше вдовой, пусть у детей не будет отца. Все равно это будет лучше, чем теперешняя моя жизнь… И все же он любит своих детей, тянется к дому. Иногда он даже извиняется перед ней, раскаивается. Только чего стоят его раскаяния?.. Но зато как трогательно выглядит картина, когда он с детьми! Он их моет, подстригает им ногти. Делает это с большим терпением и вниманием, нежели сама Цзинъи, потому что она порой из-за спешки способна поранить нежный пальчик у маленького Ни Цзао, так что на пальчике даже появляется тоненькая ниточка крови. А все потому, что Цзинъи часто торопится, и потом ей приходится раскаиваться в происшедшем. У мужа такого не случается, когда он подстригает ноготки детям. Иногда Ни Учэн приносит детям иностранное питание, и, если в доме появляется что-то вкусное, он предлагает сначала детям, а сам наблюдает за ними, сидя в сторонке. Он объясняет жене, что точно так же поступает курица, которая, приведя свой выводок на ток и обнаружив червячка, начинает кудахтать, подзывая
Цзинъи слышала от пожилых женщин, что у всех мужчин (разве кроме жалких бедняков) непременно есть женщина на стороне и удивляться этому не следует. Мужчина, имеющий положение в обществе, часто берет себе наложницу, вполне обычное явление. Даже поговорка есть: «Жена и наложница создают прекрасную гармонию!» Но главное, чтобы мужчина любил своих детей. Если он их любит, значит, он человек хороший, порядочный и добрый. Любить детей — это значит любить дом и заботиться о своей семье. Однако на это способен лишь очень хороший человек. Логика жизни непоколебимая, не вызывающая сомнений. Если мужчина любит своих детей, его связи на стороне не могут продолжаться слишком долго. Он скоро изменит свое поведение, вернется в семью и будет честно жить с женой всю остальную жизнь до гробовой доски.
Нет, Ни Учэн не станет честно жить всю жизнь. Он не может прожить с Цзинъи даже месяца, даже недели, потому что у него обезьяний нрав. Он похож на Сунь Укуна [78] , который каждый день умудрялся совершать семьдесят два превращения. Дома Ни Учэн вполне нормальный человек: детей любит, со всем соглашается. Но стоит ему выйти за дверь, он сразу же становится другим. Он может не возвращаться домой по многу дней. Он никогда не спросит: живы ли, здоровы дети, взрослые. Цзинъи душит гнев. В эти минуты она готова своими собственными руками убить своих детей… Ни Учэн возвращается домой, а дети мертвы! Может быть, хоть это страшное зрелище как-то проймет его.
78
Литературный образ, царь обезьян из фантастического романа У Чэнъэня «Путешествие на Запад» (XIV в.).
Цзинъи душат рыданья, она едва не теряет сознание, потому что ее дети для нее дороже, чем для Ни Учэна. Ее любовь к малышам ни с чем не сравнима. Бесспорно, для него дети также составляют какую-то важную часть в его жизни, она этого совсем не отрицает. Но для нее они — вся жизнь. Это награда за все ее прошлые страдания, единственное, что заставляет ее сражаться в этом жестоком мире. Они ее надежда на будущее.
Вряд ли Цзинъи всерьез считала, что Ни Учэн действительно никудышный и дурной человек. Верно, они постоянно ссорились, причем их ссоры нередко заканчивались потасовкой. Но после каждого скандала они, стиснув зубы, заключали меж собой некий договор, потому что ее надежды в отношении мужа еще полностью не рассеялись. А может быть… это и есть любовь? Бедная Цзинъи, разве ты найдешь какую-либо другую любовь, кроме этой? Где ты сможешь вкусить аромат иной любви?
История с печатью ее потрясла. Она прекрасно понимает, что муж — человек непутевый, безответственный и нелепый. Говорит и действует часто как-то шиворот-навыворот. Человек он страшно непрактичный, склонный к фразерству, порой не прочь прикинуться дурачком, впрочем, он и на самом деле немного придурковатый или, вернее, полоумный. Он никого не принимает всерьез, будто не замечает. Например, законная жена для Ни Учэна не больше, чем обыкновенная букашка или червяк — словом, существо, лишенное не то чтобы сознания, но даже простейших чувств и ощущений, способное лишь корчиться под действием света. Он не испытывает к ней никакого интереса. Его нисколько не волнует и семья. Но, несмотря на все это, никуда он от нее не денется и ему никогда не удастся создать новую семью, потому что, если бы он действительно захотел всерьез связаться с какой-нибудь женщиной, он, вероятно, давно бы уже это сделал и жил припеваючи, в свое удовольствие. Паскудник, и он еще ищет настоящей любви! Бесстыжий, он своим поведением рано или поздно накличет беду, его душа никогда не обретет спокойствия.
Он пожнет свои собственные плоды! Отчего все это с ним произошло? Оттого, что его попутала нечистая сила — заморская ересь. Он перестал думать о себе и своей жизни. Ему все безразлично — деньги, карьера. Он не понимает того, что в жизни, в обществе надо делать что-то серьезное, а он по-настоящему ничего делать не умеет, даже не в состоянии пришить оторвавшуюся пуговицу. Правда, знания у него кое-какие есть, этого не отнимешь, только они какие-то половинчатые, будто их вовсе и нет, — ни то ни се! Как говорится: «Ни осел, ни лошадь!»
Эти мысли вызывали у женщины еще большее раздражение и боль. И все же Цзинъи никогда не думала, что Ни Учэн способен на подлость, но он ее совершил, наверняка заранее все хорошо обдумав. Как мерзко он ее обманул, ее — мать двоих детей. Как жестоко он над ней посмеялся!
В ее сердце ничего не осталось, кроме злости и желания отомстить. О, если бы этот злодей сейчас попал мне в руки. О, если бы эта заморская нечисть, разъезжавшая по Европе, сейчас оказалась бы у меня под ногами. Пусть на него обрушится небо, пусть под ним разверзнется земля, пусть
Цзинъи приступила к действиям по заранее намеченному плану, который она тщательно разработала вместе с матерью и сестрой. Они решили «изничтожить» Ни Учэна. Для осуществления этой цели ей понадобились некоторые знакомые и коллеги Ни Учэна, которых она знала лично, и несколько земляков, способных осуществить ее замысел. Она перебрала все вещи мужа и отобрала несколько визитных карточек. Теперь, чтобы «изничтожить» Ни Учэна, сил было вполне достаточно. В один из дней, чисто помывшись (в баню она обычно не ходила, не только потому, что жалела деньги, но и оттого, что стеснялась там мыться), она надела нижнюю рубашку и юбку, поверх них надела платье, не так чтобы очень новое, но и не старое, водрузила на нос очки, хотя и с простыми стеклами, но зато с позолоченной цепочкой. Ее ноги украсили дамские туфельки, в которые ей пришлось набить ваты. Думая об ответственной миссии, она испытывала радость и воодушевление. Ее месть скоро осуществится. В соответствии с адресами, добытыми из визиток, она и нанесла визиты.
Чувство гнева порой может возбудить человека, поднять в нем громадные подспудные силы и развить самые удивительные творческие способности. Прежде всего Цзинъи отправилась к одному знакомому — человеку не только почтенному, но и заслуженному. Потом она посетила англизированного ректора университета, поговорила с бородатым профессором и каким-то преподавателем с бритой головой. После этого ей удалось встретиться с двумя бедолагами журналистами, похожими на двух родных братьев, а также с хромым инспектором отдела просвещения, который даже дома не выпускал из рук палки; с врачом-окулистом; с владельцем фабрики, выпускавшей соевую пасту; с юным родственником командира зенитной артиллерии в марионеточной армии Ван Цзинвэя [79] — впрочем, его профессия и положение оставались для всех загадкой. Все это были люди разных профессий, возрастов, воспитания. Она ходила к ним на работу и домой, рассказывала о своих обидах, жалуясь на непутевого и бесстыжего мужа, ища у них сочувствия и заступничества. Если кто-то из них имел с Ни Учэном денежные отношения, она просила того человека больше не давать Ни Учэну денег. Если же у кого-либо из них перед Ни Учэном были какие-то обязательства или кто-то собирался сделать Ни Учэну денежный подарок или оказать ему материальную помощь, то пусть лучше даст ей. Все ей сочувствовали, оказывали знаки внимания, никто не отказывал в ее просьбе. Цзинъи вела себя толково, с подкупающей простотой и весьма тактично, говорила убедительно, культурно и очень непринужденно. Правда, иногда она употребляла некоторые литературные обороты не совсем к месту. На Цзинъи произвело большое впечатление то благополучие, которое она увидела в доме инспектора. Ей хотелось сказать хозяину, что у него счастливая судьба, но, ненароком оговорившись, она сказала, что ему в жизни сильно повезло, однако Цзинъи тут же поняла свою ошибку. Жалуясь на мужа, она, само собой, немного сгущала краски. И, наверное, особенно неубедительно звучали ее жалобы на то, что муж ни гроша не дает на детей. Поначалу она не собиралась ничего преувеличивать, но во время разговора ее охватывала вдруг такая злость, что она была уже не в силах остановиться, однако в общем вела себя вполне сдержанно и с немалым достоинством. Ее глаза не теряли живого блеска, не подергивались пеленой слепого гнева. Она заметила, что ее визиты производили весьма благоприятное впечатление, это было видно по выражению лица хозяина, с которым она разговаривала, и по его поведению. Какая приятная дама, а муж этакий безобразник. Дурно, очень дурно!..
79
Политический деятель 20–30-х годов XX в., соперник Чан Кайши в борьбе за власть.
Да, да. Все дело в судьбе! Вся их семья, то есть семья Ни, начисто лишена добродетелей, и эта «старая побирушка» свекровь и сам Ни Учэн — у всех у них не хватает добродетели — «Дэ» [80] . Цзинъи не скрывает, что ей самой недостает знаний и воспитания, но зато ей не занимать находчивости и деловитости. Она прекрасно разбирается в жизни и человеческих взаимоотношениях и хорошо знает, что такое церемонность и такт. Правда, эти качества у нее проявляются в основном по отношению к тем людям, с которыми она редко встречается. Цзинъи всегда может постоять за себя и вполне способна произвести впечатление женщины достаточно толковой и обходительной, в меру культурной, умеющей говорить вполне разумно и вежливо. Теперь понятно, почему ей не следует терпеть выходок Ни Учэна, граничащих с издевательством. У него нет ни права, ни моральных оснований поучать ее или руководить ее поступками, тем более навязывать свою волю — словом, пытаться перевоспитать ее по своей прихоти.
80
Одна из важнейших категорий в даосской и конфуцианской философиях.