Избранные Истории
Шрифт:
У Флойда явные конвульсии, лицо побагровело.
– Ничего, Флойд, расслабься, - Уинчел хихикает.
– Видишь, смола у меня кончилась. Но я думаю, это честная кара за все дьявольские преступления, что ты натворил, а?
Флойд еще в сознании, и его тело немного расслабляется, когда Уинчел говорит, что смола кончилась. Но потом...
– О, парень! Как тебе это? Похоже, я ошибся, сынок! В горшке-то... я бы сказал, еще половина!
И потом:
Шшшшшшшшшшшшшшшшшш...
Он выливает остатки на трясущуюся мошонку Флойда, унций десять, наверное. Пар и, кажется, даже дым поднимаются от бурлящего надругательства, а то, что осталось от гениталий твоего брата толком и не описать.
– Ладно, думаю, хватит играться, - заявляет Уинчел.
Флойд без движения лежит на столе, его лицо все еще багрово. Когда Уинчел раздвигает ему веки, ты видишь, что белки глаз у Флойда испещрены малиновым от кровотечения. Твой вопрос звучит, как еле слышный писк:
– Он... мертв, мистер Уинчел?
– Не, просто вырубился от боли и все. Не волнуйся, мы пока с ним не закончили.
Вы с мисс Дори прильнули друг к дружке, и ты замечаешь, что левая рука мисс Дори обхватила твою грудь. Глянув, ты видишь, что ее собственные груди словно увеличились, соски торчат, как головки болтов, сквозь легкую ткань топа. И тогда ты понимаешь, что с твоими сосками то же самое. Мисс Дори, кажется, похотливо шипит:
– Сейчас, да, Уинчел? Ты устроишь головач?
– Об этом и я хотел с тобой поболтать, но, может, сначала я вам еще сидра налью?
Даже охваченная злостью, мисс Дори не убирает руки от твоей груди, и приходится признать, что тебе это нравится. Но она орет:
– Не хотим мы долбанного сидра, Уинчел! Чё ты нас за нос водишь? Ты обещал, что устроишь головач! Так давай! Режь чертову дырку в голове этой крысы, а потом ТРАХНИ! ЕГО! ГОЛОВУ!
Уинчел только улыбается и бормочет:
– Ты ведь знаешь старую Марму Льюис, да?
– Конечно знаю, Уинчел!
– орет мисс Дори.
– Она разрешила моей сестре Люси жить в своем доме, когда уехала в дом престарелых...
– Угу, - кивает Уинчел.
– Старушка Марм здесь давно живет - городские вроде зовут таких матриархами, - и, видишь ли, после того, как она переехала в тот дом, я заезжал к ней раз в неделю и понятно, что когда Люси нашли грохнутой в доме Марм, я ей рассказал - ну, мне кажется, она имеет право знать...
Лицо мисс Дори розовеет от ярости:
– Мы не хотим слушать про Марм Льюис, Уинчел! Мы хотим увидеть, как ты трахнешь его в голову!
– Да, знамо дело, хотите, и я могу, раз уж вы хотите, но сперва дослушай, - продолжает Уинчел.
– В тот день Марм Льюис мне сказала: "Уинчел, если ты когда-нибудь поймаешь этого чертолюба, ту сволочь, что убила Люси и ее ребенка в моем доме, то чтобы толком отомстить, ты можешь сделать только одно, и ты знаешь, что именно, так, сынок?" А я, конечно, говорю: "Да, мэм, Марм Льюис, мы по-любому устроим головач этому выродку..." Но потом она закрывает глаза, задумавшись...
– Задумавшись... о чем?
– вынуждена спросить ты.
– Ну, она сказала, что раз Люси - сестра Дори Энн, то можно устроить головач получше, более... под-обоющий...
– Что за гадость ты несешь!
– cлюна летит с губ мисс Дори.
Уинчел трет руки, он будто ликует.
– Кой-чё, что сама она делала много лет назад, когда клятый ублюдок типа Флойда Койта сотворил ужасное с ее родичами.
– Головач, только круче?
– продолжает орать мисс Дори.
– Что за бессмыслица!
Уинчел что-то прикидывает у себя в голове.
– Знаешь, Марла еще молода, думаю, я тебе лучше на ухо шепну.
Здоровяк подходит к мисс Дори, нагибается и шепчет что-то ей в ухо. Когда он договаривает, глаза женщины медленно расширяются, и она улыбается, как тайком нажравшийся пес.
– О, Боже, Уинчи, это звучит так здорово...
– Я так и думал, что ты оценишь идею, тем более что вы-то обе девки, - грубый смех.
– Ну, чё думаешь? Попробуешь?
– Да!
– выпаливает мисс Дори, но ты ничего не понимаешь.
Ты запуталась, тебе дурновато, а мисс Дори так играется с твоими грудями, что у тебя уже между ног хлюпает. Ты и представить не можешь, что прошептал Уинчел.
– Давай покажу, - из шкафчика на задней стене он достает дрель с корончатым сверлом в патроне.
– Вот что мы обычно используем для головача, - oн делает ей пару оборотов, ты аж вздрагиваешь, а в твоих укромных местах начинает бить странный пульс.
– До вас, небось, доходили толки, как это делается. Да просто, вообще-то. Ты просто прорезаешь дырку у него на макушке, вынимаешь кружок кости, прорезаешь щель для своего хрена, да... суешь туда корешок и начинаешь наяривать. И трахаешь говноеду мозг, пока не кончишь туда.
От прямоты этого объяснения твои соски начинает покалывать, а потом ты просто суешь руку между ног и начинаешь гладить. Мисс Дори тоже себя наглаживает.
– Но для такого головача, думаю... нам нужна другая пила, - oн возвращается к шкафчику и шарит там.
– Старая-добрая ножовка сойдет, но это ж времени надо, блииин... Посмотрим, о, да, должно сгодиться, - и он вытаскивает другую пилу, вроде циркулярки, но маленькой. На ней написано: DE WALT.
– Эту пилу подстроить можно, так что прорежет, сколько надо. И тут чистовой резец есть с кучей зубчиков.
Ты пялишься на пилу. Он подключает ее и жмет на курок. Мисс Дори визжит от удовольствия, а ты снова встаешь на носочки; теперь она забирает твою руку от твоей промежности и сует себе между ног. Ты начинаешь наглаживать там, а она гладит тебе. Пила верещит так высоко, что зубы сводит; Уинчел методично прорезает круг на голове Флойда - там, где могла бы быть повязка. Между ног у тебя трепещет еще сильней, когда ты замечаешь, что твой брат пришел в себя, его глаза маниакально расширились, пятки и кулаки молотят по столу, но он ничего не может поделать. Ты знаешь, что он орет под кляпом, но слышишь только горячий, чудесный, приятнейший визг пилы, пока Уинчел орудует ее лезвием. А потом...