Избранные письма

Уитмен Нарцисса Прентис

Пришёл черёд испытания, которого я боялась больше всего – мой муж уехал из дома и оставил меня одну. Тогда я полностью осознала всю горечь своей утраты. Муж уезжал и раньше, но со мной оставалась доченька, которая всегда облегчала мои одинокие часы. Прибавь к этому болезнь и смерть двух детей-индейцев, тоже внезапную, заботы об их похоронах и встречу со всеми суеверными чувствами и представлениями, которые питают индейцы насчёт болезни и смерти. И всё же, дорогая мама, ты сможешь понять лишь толику того, что я перенесла. Я не могу описать, что я переживала в то время.

Бедная, слабая женщина должна была провести воскресенье с язычниками, которые приходят к ней за наставлениями, а она не знает язык достаточно хорошо, чтобы разговаривать с ними на удовлетворительном

уровне. Это, несомненно, ответственность почти невыносимая. В дополнение к этому в то воскресенье, после нашего возвращения и отъезда мужа – это было всего через четыре недели после смерти Элис, и я первый раз была дома – я не могла избавиться от ощущения, что она рядом. Казалось, я весь день слышала её голос и звук её шагов. Вечером я узнала, что умер маленький мальчик. Я была в таком состоянии, что не могла пойти и посмотреть на него. Наутро, когда я проснулась, пришёл отец мальчика и рассказал, что ночью другой его сын последовал за своим братом. У них не было или почти не было признаков болезни. У обоих была дизентерия. Они оба были в сознании до самой смерти. Им было, вероятно, пять и десять лет. Младший, когда умирал, сказал, что он не умирает, что это только на время, а затем он будет жить вечно. Он по своей воле сказал: «Я люблю бога», – и часто повторял имя бога. Его отец спросил: «Ты правда любишь бога?» Он отозвался: «Да, я люблю бога больше всего на свете». Отец снова сказал: «Ты правда любишь бога больше всего на свете?» Мальчик сказал: «Да, правда». Когда он так сказал, он накрылся одеялом, как будто собирался заснуть, и умер. Эти два мальчика прошлым летом ходили в воскресную школу мужа, где он учил их десяти заповедям.

В понедельник мы сделали ящик, достаточно большой, чтобы они оба в него поместились, и похоронили их. В основном, всё делали члены нашей семьи. Пришла только одна семья, кроме той, что пострадала. Мать также была больна, и ещё один ребёнок, и они чувствовали, что все умрут. И многие, услышав о болезни и смерти двух мальчиков, опасались приходить, поскольку боялись, что тоже умрут.

Неожиданная смерть мальчика очень их удивила. Говорят, что это случилось из-за лекарства, которое я дала (это была всего лишь небольшая доза солей). Боясь последствий, я не отважилась дать им что-то ещё, зная, что они всегда готовы сделать из мухи слона. Они были сбиты с толку всеми своими ложными и суеверными представлениями, которые представляют для миссионеров немалое испытание. Всё это заставило меня почувствовать то, что я никогда не чувствовала – мне казалось, что я «погрязла в глубине вод, и быстрое течение их увлекает меня» [45] и что иногда я теряла из виду своего спасителя, или, точнее, не имела сил приблизиться к нему. Муж был в отъезде до следующей субботы. В четверг вечером из Дэллса приехал мистер Перкинс [46] и пробыл здесь до утра субботы, что принесло мне большое облегчение. С мужем приехал мистер Уокер [47] .

45

«Погрязла… увлекает меня». – Цитата из Библии (Псалмы, 68:3).

46

Генри Кёрк Уайт Перкинс – миссионер в Орегоне с 1837 года, муж Эльвиры.

47

Элькана Уокер – миссионер в Орегоне с 1838 года.

В третью неделю августа мы удивились, когда нас посетили два молодых человека из Штатов: мистер Гейгер из Анжелики и мистер Джонсон из Нью-Йорка, которые приехали исследовать территорию. Они остановились у нас на несколько дней и затем поехали в Уилламетт.

На следующей неделе нам нужно было ехать к мистеру Сполдингу, чтобы провести общее собрание миссионеров. Мистер и миссис Холл вернулись

с нами, они останутся здесь на зиму.

Мы все спустились по реке Снейк до Вэлла-Вэлла. Миссис Холл плыла в каноэ по Вэлла-Вэлла до того места, где начинаются наши насаждения, а остальной путь её несли в гамаке. Они интересные, милые люди, и они очень помогают нам в нашей сложной работе.

Сюда – то есть в Орегон – приехали два миссионера из Оберлинского колледжа с целью основать самостоятельную миссию. Преподобный мистер Гриффин с женой и мистер Мунгер с женой. Вероятно, их ждут большие трудности. Мистер Мунгер хочет достроить наш дом. Он плотник, и он построит нам такой удобный дом, о котором я не могла и не мечтать. Одна комната уже завершена, в ней миссис Холл зимой будет очень уютно.

Мистер Гриффин с женой живут у мистера Сполдинга и зимой будут работать за еду. Когда мистер Холл приехал к нам весной, он привёз нам печатную машину. Кажется, я писала об этом раньше. Он напечатал нам небольшую книжку, и мы надеемся, что до отъезда он напечатает для нас что-нибудь ещё.

После того, как мы вернулись с собрания, мы немедленно приступили к занятиям в школе. В нашем списке сто двадцать человек, но не все приходят одновременно. Мужчины, женщины и дети, кажется, очень довольны книгой на их языке.

Недавно на Вэлла-Вэлла появился католический священник. Он встретился с индейцами и использовал своё влияние, чтобы отторгнуть их от нас. Он запретил им приходить к нам и наполнил их умы сомнениями в истине, которой мы учим, и его собственной доктриной. Сказал, что мы достаточно долго, слишком долго разговариваем с ними об их дурных сердцах. Сказал, что мы должны были крестить их и т. д., и т. д. Началась борьба – мы не знаем, какие испытания нас ожидают. Мы никогда не чувствовали такой поддержки индейцев, как сейчас. Можно ли оставить их, пока они не утвердились в великой истине, которую слышат от нас? Наша надежда и истина – это господь. Мы не сдвинемся, даже если нам будут противостоять объединённые силы земли и ада, но останемся с ним, чтобы преданно и усердно служить ему, и мы будем уповать на него.

За год я не получила ни одного письма из дома, кроме письма от кузена Джеремайи Батлера, который сейчас в Оберлине. Его привезли люди из Оберлина. Мы слышали о прибытии коробки с одеждой, которую вы отправили нам из Рашвилла. Сейчас она в Ванкувере.

Больше я не смогу писать, но, надеюсь, что следующей весной смогу написать вам письмо и отправить его через горы. Вероятно, вы получите его на три месяца позже, чем это. Надеюсь, что каждый, кто напишет мне, упомянет о том, какие письма за какие даты он от нас получил, так что мы сможем понять, какие письма получены, а какие пропали.

Дорогие папа и мама, снова прощайте. Я бы хотела сказать вам больше, поскольку ещё чувствую тяжесть на сердце. Возможно, вы подумаете, что мы порицаем себя за пренебрежение, считаем себя причиной смерти Элис. Это не так, хотя сейчас мы видим, как мы могли бы её предотвратить, если бы могли знать или предполагать о ней. Ещё я хочу сказать: молитесь за нас. О, как давно я не слышала вас! Я знаю, что вы будете поражены так же глубоко, как мы. Пройдёт немного времени, и затем мы встретимся на небесах. О, что за восхитительная мысль! Я снова говорю: прощайте.

Всегда ваши, дорогие родители, сокрушённые и обездоленные дети

Маркус и Нарцисса Уитмены.

Примите нашу любовь, все, возлюбленные в господе. Молитесь за бедных индейцев, которые зашли в тупик и не знают, какой способ богослужения правилен. Наши сердца обливаются кровью, когда мы видим, что они не понимают, что делают, отказываясь от Иисуса Христа и от спасения.

Н. У.

Что бы сказала дорогая мама, если бы сейчас увидела нас? Я бы хотела, чтобы она написала мне, что когда-нибудь я снова услышу её голос. Как она себя чувствует? Крепка ли она в вере в господа? О, я знаю, мама молится за нас, и господь вознаградит её за это. Я не надеюсь больше увидеться с ней в этом мире, но иногда я очень этого желаю. Я хотела, чтобы вы все увидели Элис, но сейчас это невозможно.