Избранные произведения в двух томах: том I
Шрифт:
Он пошел к скверу.
Сережа окинул взглядом сухощавую фигуру капитана.
— Товарищ капитан, нам с вами не довести его.
Капитан сделал знак шоферу, и все трое торопливо пошли по грязной дорожке.
Владимир сидел все в той же позе. Плечи гимнастерки были уже не пестрыми, а совсем темными. Фуражка упала за высокую спинку скамьи.
Сережа окликнул его. Он с усилием поднял голову. Мокрый, потемневший завиток надо лбом завился еще круче.
Шофер
Наконец удалось довести его до машины и усадить. Он откинулся на сиденье и попытался улыбнуться Сереже бледными, прыгающими губами.
Самое трудное было подниматься по лестнице в темноте.
Но наконец все добрались до теплой комнаты и посадили Владимира на диван.
— Скорей давай ему сухую рубашку, — распоряжался капитан. — Леша, стаскивай сапоги! Да не так! — остановил он усердие шофера. — Не видишь разве, больной человек!
Потом он сунул подушку под голову Владимира и стал срывать с постели и с вешалки все, чем можно было закрыть его.
— Скажи фамилию и адрес, мы сейчас заедем, вызовем врача.
— Не надо врача, что вы! Сережа, дай мне водки.
— Правильно, товарищ майор! — одобрительно воскликнул шофер.
— Это тоже очень хорошо, — согласился капитан.
Сережа достал бутылку и рюмку и стал наливать.
С дивана послышался прерывающийся от озноба добродушно-насмешливый голос:
— Надо думать… когда ты что-нибудь д-делаешь… милый друг. Разве я… по… похож на маленькую девочку? Стакан!
Сережа вопросительно посмотрел на капитана.
— Наливай, наливай, — отозвался тот, — ничего, кроме пользы, не будет!
Стакан стучал о зубы Владимира и был выпит залпом.
Шофер одобрительно крякнул. Владимир знаком показал, чтобы налить еще.
Сережа не решался и медлил.
— Такому не повредит, — авторитетно заявил капитан.
Второй стакан последовал за первым и вызвал немалое восхищение шофера Леши.
Владимир выпростал из-под одеяла руку.
— Спасибо вам, товарищи.
И капитан, и шофер почему-то одинаково пожали эту руку обеими руками. Капитан огляделся. Им не хотелось уходить, хотелось еще что-то сделать.
— Идите, идите, товарищ капитан. Только, пожалуйста, не нужно доктора. Ведь я же сейчас засну.
Сережа пошел проводить их в переднюю.
И так же, как тогда шофер, капитан спросил Сережу:
— Отец твой?
— Нет, — ответил Сережа. И, поняв, почему они спрашивают, прибавил: — Но это все равно. Он у меня только один.
— Жалко хорошего человеку, — сказал шофер. И прибавил, крепко стукнув кулаком о притолоку двери: — Мерзавцы! Сколько горя понаделали!
Доктор, вызванный капитаном, пришел утром, прописал лекарство и велел лежать в постели.
Однако днем Владимир почувствовал себя лучше, оделся и даже пообедал за столом.
Потом опять поднялась температура. Он взял книгу и лег на диван, прикрывшись шинелью. Через полчаса он положил книгу рядом с графином на высокий круглый столик около дивана.
— Дай-ка мне, милый друг… что там у тебя? Аспирин? Пирамидон?
Сережа хотел достать лекарство, но послышался звонок. Он вышел в переднюю.
— Владимир Николаевич дома?
Аня стремительно вошла в едва открывшуюся дверь, как будто опасалась, что ее не пустят.
Сережа растерялся.
— Да… он дома… Только он болен… И… я не знаю. Подождите здесь, пожалуйста, я скажу ему.
Но Аня бросилась вслед за ним и даже его опередила.
Владимир, увидев ее, покраснел и сказал, сердито блестя глазами:
— Спектакль отменяется за болезнью главного актера. Аня, у меня температура и голова не совсем в порядке. Я могу сказать что-нибудь лишнее, о чем нам обоим будет неприятно вспоминать. Уйдите, прошу вас.
— Тем более не уйду, если ты нездоров, — спокойно возразила девушка. — А если голова не в порядке, нужно ее лечить.
Она достала из сумочки платок, обшитый кружевами, пощупала воду в графине — холодна ли — и, намочив платок, положила на лоб Владимиру.
Он закрыл глаза и с минуту лежал молча.
Потом сорвал платок и шлепнул его на пол.
— Владимир Николаевич, вот пирамидон, — сказал Сережа.
— Не надо. — Он с усилием повернулся на бок, лицом к стене, и натянул шинель на голову.
Сережа постоял, растерянный, с таблеткой в руке, и вышел на цыпочках в маленькую проходную комнату. За ним, тоже на цыпочках, проскользнула Аня и тихонько прикрыла дверь.
— Когда он заболел? — спросила она. — Ведь вчера он сам пришел на сквер, правда?
— Уже потом, когда вы ушли, — ответил Сережа. — Было очень холодно, а мы вернулись только в темноте.
— Да ведь снег вчера шел! Зачем же вы так долго?
— Ему стало нехорошо, он не мог…
— Сергей! — послышался голос из-за двери.
— Я тут, Владимир Николаевич.
— Никаких сепаратных разговоров!.. Здесь сиди. Сережа сел за письменный стол и достал портфель с учебниками.
— Если я засну, ты никуда не уйдешь! Понятно?