Избранные произведения. Том 7. Проклятые: Фальшивое зеркало. Военные трофеи
Шрифт:
Его обманули, и довольно ловко. "Возрожденный" воспользовался тем, что он незнаком с боевой обстановкой. Но землянин слишком заспешил к своей подруге и забыл одну вещь. Он может раскрыть его тайну, посеять сомнения и вражду в их лагере.
– Слушай меня, - голос в ретрансляторе прозвучал вкрадчиво-обещающе.
– Этот человек - не совсем землянин. Его изменили. Он теперь больше похож на меня.
– Да уж я вижу, - иронически бросил солдат.
– Правда! Его изменили. Сперва это сделали мы, потом кто-то другой.
Он теперь способен действовать вам на мозги - как я. Он опасен.
– Рассказывай! Мы, люди, все для вас опасные. Ты уже это понял?
Знаешь, я много учил про вас, но мне никогда не говорили, - что вы - такие веселые ребята.
– Ты
– А может, это тоже обман? Наши специалисты не очень-то доверяют тому, что эти типы из Узора нам рассказывают. Вот насчет тебя, например, мы многого еще не знаем. Так что, подождем, посмотрим, поизучаем. А если ты хочешь меня восстановить против наших ребят, то придумай что-нибудь поумнее.
В бессильной ярости Быстрый-как-Вздох понял, что как тут ни старайся, тайну "возрожденных" выдать ему так и не удастся.
Штурмовой отряд Узора захватил командный комплекс целиком, уничтожив или взяв в плен почти всех его защитников. Врачи - сперва земляне, а потом гивистамы - быстро и эффективно исцелили рану Коссинзы. С помощью имплантированного нервно-мускульного стимулятора она уже через несколько дней могла ходить.
С ней было все иначе, чем с другими. Он мог быть откровенным с Сагио, но такая интимность могла быть только с женщиной. Коссинза не только слушала. Она понимала и сопереживала. Нейда Трондхайм была ему симпатична - но не более того. То, что было между ним и Коссинзой, - намного глубже. С ней он нашел самого себя.
Теперь, когда война ушла на задний план, "возрожденные" могли отдохнуть, подумать о себе; они лучше узнавали друг друга, возникали связи, создавались пары. У них было мною общего, и они естественно тянулись друг к другу.
Их тайна осталась нераскрытой. Тот амплитур, который узнал ее, пытался совершить побег, когда его вели к транспортеру, и какой-то импульсивный землянин застрелил его до того, как присланный офицер успел вмешаться. Умирая, он молол какую-то чепуху - на языке слов и мыслей - что-то насчет угрозы стабильности цивилизации, о которой они не подозревают... Истинное содержание его предсмертной просьбы, вероятно, могло бы быть расшифровано, но никто не удосужился его записать на пленку - под рукой не оказалось магнитофона.
Раньи знал: куда бы судьба не забросила "возрожденных", они должны будут поддерживать контакт друг с другом. Для того, чтобы сообщить о каких-либо изменениях в их "таланте" - так они стали называть свое качество, отличавшее их от прочих землян; чтобы обеспечить взаимопомощь и взаимное понимание; чтобы выручить остальных обманутых и изувеченных сограждан с Коссуута из их интеллектуального рабства. Ради всего этого они должны действовать сообща.
Как это было хорошо, быть людьми, иметь друзей - землян. Только бы остаться землянами, не превратиться в кого-то другого. Но только время вынесет здесь окончательный приговор. Наверняка им еще многое предстоит узнать.
Например, не начнут ли снова расти перерезанные нервные окончания между капсулой, имплантированной амплитурами, и остальным мозгом? Не срастутся ли они снова - и что тогда будет? Это - только одна крохотная частица того, за чем надо наблюдать, следить... "Я сам - мой собственный эксперимент, - думал он. - И вести его надо со всей тщательностью".
Когда планы и цели амплитуров были раскрыты, они отказались от продолжения проекта "Коссуут".
Жертвы их биоинженерии оказались ненадежными бойцами - особенно теперь, когда любой противник знал и мог поведать им правду об их происхождении. Многие из этих искалеченных существ умерли собственной смертью, будучи до конца уверенными, что они - ашреганы. Другие погибли в боях. Больше всех повезло тем, кто попал в плен. Их после соответствующей хирургической обработки посылали в группы перевоспитания, которыми руководили "возрожденные", для последующей репарации. Раньи и Коссинза успели принять участие во многих сражениях, после чего ушли на покой, завоевав многочисленные награды, благодарности Узора и несколько меланхолическое признание их заслуг и сочувствие со стороны своих. Название их разоренной планеты стало еще одним боевым символом, за которые сражались и мстили бойцы Узора.
В свое время у тех, кто пережил манипуляции амплитуров, стали рождаться дети. На вид они были волне нормальными и здоровыми. Но их родители с озабоченностью и некоторой тревогой следили за тем, как они росли и развивались.
ВОЕННЫЕ ТРОФЕИ
Посвящается Джону Содербергу - скульптору - Собрату, из эфира ваяющему, Собрату-исследователю.
Глава 1
– Не бралась бы ты за это. Ты же знаешь, это не только мое мнение.
Они расположившись на приподнятой платформе выступа ресторана. С этой высоты им было видно большую часть города, урбанистически-экстравагантно покрывавшего собой немалую площадь. Не так уж и переселен был Махмахар, но поскольку законом не дозволялась застройка выше четырехэтажной, разросся он преимущественно вширь. К тому же обычаи и эстетика предполагали большое количество садов и парков, что приводило к появлению значительных ровных площадей.
Но город отнюдь не походил на урбанистического спрута. Наоборот, он и на город-то похож не был, по крайней мере, не в той степени, как пускающие метастазы метрополисы, какие можно обнаружить на Гивистаме или О’о’йане. В архитектуре упор был сделан на гармоничность, что только подчеркивали многочисленные сады и парки. В таком соседстве неуместными выглядели как раз крупные сооружения.
Население Туратрейи было чуть больше двух миллионов - одно из самых больших на Махмахаре - и все обитатели города этим гордились. Вейсы по возможности старались ограничить народонаселение своих городов в рамках от одного до пяти миллионов жителей. В градостроительстве - как и во всем прочем - они стремились прежде всего к красоте и определенности. Иногда это угрожало недовольством и завистью со стороны других членов Узора, которые начинали презирать Вейс за манерность и формализм, тайно завидуя при этом их способности создавать и отыскивать красоту во всем. Даже среди недоброжелателей никто не посмел бы отрицать, что общество и культура Вейса являли собой вершину среди цивилизаций Узора, которой другие особи могут только восхищаться и завидовать, даже если действия Вейса (или отсутствие оных) оказывались полностью лишенными смысла. И ответственность за это Вейс принимал на себя со всей серьезностью. Как и все другие расы - члены Узора, Вейс с самого начала участвовал в войне против Амплитура - уже больше тысячи лет. И в стремлении поддерживать своих материально, но всячески избегать открытой схватки, они ничем не отличались от большинства своих союзников. Мать юной Лалелеланг поигрывала тремя традиционными бокалами. Один для аперитива, один для главного блюда и один - для принятого правилами омовения рта между глотками. Как и все прочее, обед в вейсском обществе был превращен в изящное искусство, хотя и говорились за столом не самые приятные речи.
Мать была вынуждена говорить подобные вещи, поскольку была старейшей из здравствующих в семье по женской линии; таково было ее место. Бабушка противилась бы ей куда настойчивей, но эта почтенная жизнедательница уже два года как почила, была разделана, забальзамирована и помещена в фамильный мавзолей. Так что неприятная задача оказалась возложенной на ее мать. Отцу же все будет доложено только тогда, когда женщины сочтут это нужным.
– Ты ведь могла бы стать кем угодно, - говорила ей мать. - В твоей возрастной группе обучения у тебя был чуть ли не самый высокий потенциальный градиент, что в традициях нашей семьи. Ты проявила проблески гениальности в повествовательном стихосложении, а также в промышленном дизайне. Перед тобой открыты просторы инженерии, как, впрочем, и органической архитектуры. - Золотистые на кончиках ресницы хлопали, огромные сине-зеленые глаза смотрели пристально. - Да ведь ты могла бы стать даже, язык не поворачивается, пейзажистом!