Избранные рассказы
Шрифт:
Говоря о прочном фундаменте, составлявшем осязаемое рукотворное счастье Ивана Михалыча, нельзя не упомянуть, что не смотря ни на что, он был скромен, как может быть скромен обычный русский патриот-демократ. Иными словами – скромно, но для своего положения…Или в том смысле, что его никто не замечал… Или… Впрочем, решайте сами , кому что нравится, поскольку суть от этого совсем не изменится. А с другой стороны - кому какое дело – на своей «Волге» или на казенной он прибывал на работу ? Я думаю, что никому. Главное то, что тунеядцем и лежебокой он не был и любил трудиться до седьмого пота. По причине такой скромности не раз был отмечен и пользовался благосклонным вниманием начальства. Многие годы руководящей работы и неиссякаемой любви вдохновили его до такой степени, что он замахнулся даже на то, чтобы ходить на работу пешком, подобно тысячам своих сограждан. Об этом сразу же стало известно, информация о невиданном для чиновника такого ранга просочилась в средства массовой информации вызвав в простых массах бурю подлинного ликования и восторга. Осуществил ли свой проект Иван Михалыч – о сём история стыдливо умалчивает, но зато каков эффект, какой резонанс ! Право слово – скромность человека украшает и возвеличивает. А ведь ещё не стоит забывать
Вот так и катилась жизнь своей чередой, не обращая внимания на всякого рода выверты. Но грянула беда. Впрочем, сначала как будто и не беда совсем. Это потом стало так, что образовалась беда. Или нет, сначала… тьфу ты, совсем запутался ! Лучше начать с того , с чего и начало всё быть в нашей истории.
Итак, над страной подул ветер грандиозных перемен, проехала порченая изнутри тройка-перестройка, нам рассказали, до чего неправильно мы живём, предложили взять и всё разом отменить , а там как получится, поскольку полная свобода и демократия. Что из этого вышло – знаем не понаслышке, а на своём опыте и на своей шкуре. А ведь поначалу как мы искренне верили и недоумевали над прошлой своей темнотой и неразвитостью. И процесс пошёл, набирая ход, с ускорением и размахом, плодя самостийные и суверенные образования, дружно так пошёл, что никто и не заметил, как кончилось огромным мыльным пузырём. Иван Михалыч в то бурное и столь необходимое некоторым лицам время не стоял в сторонке, нет, он с удвоенной энергией бросился в омут борьбы. Именно он первым поднял знамя борьбы с привелегиями, недостойными для истинного слуги народа и пересел с обкомовской «Волги» на демократичный «Мерседес». Столь смелый шаг вызвал в обществе огромный резонанс, Иван Михалыча тут же окрестили «зерцалом чести и бескорыстия». Данный титул Иван Михалычу пришёлся по вкусу, хотя виду и не показал, дабы не вызывать всяческих кривотолков, каковые порой случаются и в наше время, а в то тем более. Народу тоже понравилось – «эвона, каков он наш Михалыч !» Чего именно означало «эвона» никто не знал и не понимал, да может, и не хотел понимать, но зато как звучало ! Хлёстко, по- народному. Стоит заметить, что в кругу соих самых близких Иван Михалыч обмолвился, как бы невзначай, что , мол, такой чести более достоин Сам, а он всего-навсего простой и скромный слуга народа.
Время шло, мы всё ускорялись и за круговоротом событий как-то незаметно перелетели ту грань, когда ещё можно было остановиться и посмотреть – куда же мы несёмся ? Иван Михалыч приобрёл сноровку, заматерел и, подобно большинству своих коллег, уверенно оперировал новым мышлением, бичевал пороки и язвы прежнего проклятого прошлого, клеймил тоталитарную систему и насаждал единственно правильное – образцово-показательную демократию, самую лучшую и свободную в мире. Сил и времени не хватало и приходилось иногда расширять свой штат, вводя для самых близких всё новые и новые должности. Верное чутьё не подводило и звёздные моменты в его карьере не заставляли долго ждать. Вот, скажем, взял, да и не присоединился к громкогласому хору, оравшему , что Борис, мол, не прав и выгадал-таки , поскольку позднее всем всё припомнилось. Столь приятственное поведение пришлось, видимо , по вкусу, поскольку согласно достоверным источникам, был приглашён во дворец для более близкого знакомства. Судя по всему, встреча прошла в духе конструктивного обсуждения, в тёплой дружественной обстановке и в атмосфере полного взаимопонимания. После чего мероприятие увенчалось сауной, фуршетом и кордебалетом. Домой Иван Михалыч вернулся слегка помятый, изрядно навеселе, но с твёрдым чувством, что лёд тронулся. Внешне же почти ничего и не изменилось. Он по прежнему стоял на трибунах, махал пухленькой ладошкой, а снизу неслось раскатистое «Уррря-а-а!» и «одобрям-с !» Приятнее всего было то, что «одобрям-с» доносилось и из самых верхов, а раза два или три даже в заграничных газетах промелькнули заметки о новом светиле русской демократии. Наконец, наступил долгожданный день , когда Россия скинула с себя цепи тирании и тоталитаризма и проснулась в новой, свободной стране, где всё можно. Теперь можно было смело, ничего не боясь, клеймить красно-коричневых, заливаться горючими слезами над останками зверски замученных Романовых, и под шумок прибирать к рукам всё, что находилось в пределах рук. Из уст Иван Михалыча теперь часто изливались похвалы американскому образу жизни, он по-отечески благословлял приватизацию, поучаствовал немного в процессах суверенизации и потрудился на благодатной ниве всевозможных фондов, в полной своей уверенности, что действует на благо нации. «Приватизация и полная ваучеризация нашей страны – есть залог процветания и успеха !», доказывал он и , В-общем-то, был прав. Когда бешеные процессы инфляции съели за короткий миг все накопления россиян, Иван Михалыч объявил беспощадную войну росту цен и даже изъявил желание лечь на рельсы, дабы таким методом устрашения остановить обнищание народа. Попытался он это применить и на практике, но внушительный аппарат его вовремя объяснил, что данные слова могут трактоваться
Мало-помалу прошлое стало забываться и всё реже напоминало о себе. так что выглядывая из окна своего любимого «600-го» он брезгливо морщился при виде людей, плохо одетых и чего-то требующих. по его глубокому убеждению, они абсолютно не понимали прогрессивности и важности происшедших перемен, а значит и не имели никакого права возмущаться. «не может быть так, что всем сразу хорошо, кому-то должно быть и плохо», оправдывался он и давал знак водителю прибавить скорость. А однажды, перебирая свои вещи, он обнаружил в заднем кармане брюк напоминание о прежнем – замызганный и потрёпанный партбилет. После чего организовал его торжественное сожжение данного свидетельства поползновений красно-коричневых на ценности свободного образа жизни. Стоит ли упоминать, какой восторг это вызвало в сердцах простых граждан? От чувства собственной значимости голова слегка кружилась, и он постепенно стал задумываться о сенаторской тоге.
Такая вот длинная, но тем не менее необходимая предыстория. Таким вот нехитрым и простым образом жил-поживал себе Иван Михалыч, ни в чём себе не отказывая, в ус не дул, попивал мёд-пиво под икру с разносолами, как вдруг, откуда не возьмись, появился чёрт. Представьте себе – чёрт ! Самый настоящий, со всеми присущими ему атрибутами – рогами, копытами и хвостом. Из самых последних приобретений, вносивших некий диссонанс в классический образ врага душ человеческих, были длиннополый сюртук, да пенсне на длинном горбатом носу. Всё вместе придавало незваному гостю вид пропившегося прощелыги-банкира заехавшего к соседу похмелиться с утра. Кстати, именно так Иван Михалыч по первости и подумал, даже поразмыслил немного – чего это ради вдруг банкиры начли шляться с раннего утра к нему в спальню? – как вдруг, безо всяких прелюдий чёрт отвесил ему довольно увесистую плюху. От такой неслыханной наглости и беспардонности у него чуть даже инфаркт не случился, но второй шлепок, пожалуй, слегка посильнее, мгновенно привёл его в чувство. Естественно, Иван Михалыч очень искренне и глубоко обиделся – представьте себе сами, что в вашу квартиру с утра заявляется чёрт и ничтоже сумняшеся хлещет вас по щекам. Тут любого проняло бы, факт. Обида распирала всё его достоинство и он собрался было рявкнуть на непрошенного гостя, как вдруг в горле неприятно запершило и вместо грозного рыка вырвалось какое-то сипение. А чёрт тем временем сидел в кресле, развалившись совершенно по-хозяйски и нагло, в упор разглядывал Иван Михалыча. Выждав небольшую паузу чёрт ухмыльнулся и с гаденькой ехидцей в дрожащем голосе осведомился :
– А не довольно ли нам, почтеннейший Иван Михалыч, в гляделки играть? С добрым, так сказать, утром Вас, с пробужденьицем. Как спалось-почивалось, кошмары не тревожили ? Не приснилось ли чего? А может, желаете сигарку с утра пораньше ? – тут откуда ни возьмись, в руке у чёрта появилась самая настоящая сигара, которую он немедленно засунул себе в пасть и раскурил, с явным удовольствием пуская клубы дыма в лицо хозяина.
– Э-э…м-м-м…-залепетал в ответ Иван Михалыч, с перепугу вдруг вообразивший, что после вчерашнего у него началась самая настоящая белая горячка.
– Ай-яй-яй,- укоризненно закачал головой чёрт, и в голосе его зазвучало сострадание, которое, однако, нисколько не обмануло Иван Михалыча, всем своим нутром почуявшим крупные неприятности.
– Ай-яй-яй, - ещё раз повторил чёрт, но теперь в его голосе не было и намёка на жалость, скорее наоборот.
– Ну как же можно, батенька, в столь почтенном возрасте баловаться горячительными напитками, да еще в таких количествах ? Так и до греха недалеко, хе-хе. Поди головушка бо-бо, водочки просит, а ? Не желаете ли подлечиться ?
Иван Михалыч, совершенно оторопевший, глядел на чёрта и не мог выговорить ни единого слова. Но головой в ответ всё же кивнул – что ни говори, а в голове после вчерашнего действительно было нехорошо. Так что рюмка-другая совсем не помешали бы. Чёрт поколдовал пальцами, что-то пробормотал, и в воздухе медленно стала материализовываться внушительного вида бутыль, оклеенная всевозможными этикетками и акцизными марками. Водка аппетитно булькала и призывно переливалась в гранёном сосуде и выглядела столь соблазнительно, что, не смотря на абсурдность ситуации, у Ивана Михалыча немедленно потекли слюнки, а руки задрожали, как у самого горчайшего пьяницы.
– Похвально, - одобрительно загудел чёрт, словно прочитав его мысли, разлил водку в невесть откуда появившиеся стаканы и приподнял свой, предлагая выпить. Иван Михалыч отбросил сомнения и самым решительным образом отправил содержимое своего стакана в изголодавшееся нутро. Но какое горькое разочарование ожидало его ! Водка оказалась весьма мерзкого качества, тёплой и отдававшей ацетоном. Не ожидавшего такого коварства Ивана Михалыча немедленно скрючило, он широко выкатил глаза, поперхнулся и громко рыгнул, отчего в воздухе понесло характерным запахом акторного выхлопа. После всего последовал длительный и натужный приступ кашля. Упаси вас Бог вообразить, что чёрт отнёсся ко всему этому безучастно, нет, он тут же достал из кармана докторскую шапочку, натянул её себе на голову, вооружился стетоскопом и от всей души стал потчевать необъятную спину Ивана Михалыча хлёсткими ударами своих жилистых сильных лап. Кашель мгновенно стих, чёрт спрятал шапочку, раскурил сигару и осведомился :
– Хорошо прошла, не правда ли ? Не повторить ли нам ещё по одной, понимаешь ?
При таких словах Ивана Михалыча словно заклинило.
– Как вы смеете вытворять такое ! Да вы понимаете кто я такой ? Да я вас… Да мне стоит только слово сказать!
– Да ну ? – притворно удивился чёрт.- Интересно знать, как это у вас получится. Хотел бы я посмотреть. И нечего истерики устраивать, подумаешь палёной водки тяпнул, от этого ещё никто не умирал. Лучше бы спасибо сказали, за заботу, так сказать, и за лечебные процедуры, хе-хе.