Избранные романы: Трудный путь. Волшебный час. Просто, как смерть. Чудо в Андах.
Шрифт:
Несколько часов спустя Грейс медленно въехал на крутой холм и миновал церковь Всех Святых в деревне Патчэм, в которой сегодня в два — ровно через сорок пять минут — должно было состояться всем известное венчание. Пока он сидел в своем «альфа-ромео» на травяном клине напротив простой, серого камня церкви, дождь сменился моросью.
Минут через десять появился серебристый БМВ Марка Уоррена. Марк торопливо прошел по дорожке, ведущей к церкви, и скрылся внутри.
Затем подъехало такси, из которого вылез, держа в руке серый цилиндр, высокий, аристократического обличья мужчина в длиннополом сюртуке,
Без пяти два через маленькое кладбище к церкви проследовал викарий. Грейс покинул машину, пересек дорогу и тоже вошел в церковь. Внутри все было убрано цветами.
В проходе и нефе стояло десятка два безмолвных людей. Грейс отыскал взглядом нужную ему группу, кивком поздоровался с Эшли, белой как полотно, сжимавшей руку высокого, красивого мужчины в сюртуке, надо полагать, ее отца. По другую сторону от Эшли стояла женщина, которая прибыла вместе с ней на машине.
Эшли, запинаясь, нарушила молчание, представив Грейса сначала смутившейся матери Майкла, а затем мужчине, который оказался дядюшкой невесты.
Дядюшка тепло пожал Грейсу руку, представился — Бредли Каннингем — и, глядя Грейсу прямо в глаза, сказал:
— Рад познакомиться с вами, детектив-суперинтендент.
Отметив его североамериканский выговор, Грейс спросил:
— Вы из каких же мест в Штатах будете?
Мужчина нахмурился:
— Вообще-то я из Канады, Онтарио.
— Прошу прощения.
— Ну что вы. Это общая для вас, англичан, ошибка.
Грейс улыбнулся, окинул одобрительным взглядом его наряд:
— Приятно видеть человека, одевшегося для венчания подобающим образом.
— На самом деле брюки меня просто с ума сводят, — признался Каннингем. — Я это дело взял напрокат, но, по-моему, штаны они мне выдали не те!
Затем лицо его помрачнело:
— Ужасная все-таки история, верно?
— Да, — сказал Грейс. — Ужасная.
Эшли прервала их беседу, представив Грейса викарию, низкорослому, бородатому мужчине с налитыми кровью глазами.
— Я говорил мисс Харпер, что нам следует все отменить, — сказал он. — Это просто смешно — подвергать кого-либо таким мучениям, и как быть с гостями? Какая нелепость.
— Он придет, — со слезой в голосе произнесла Эшли.
И она вопросительно взглянула на Грейса:
— Пожалуйста, скажите ему, что Майкл уже едет сюда.
Грейс взглянул на невесту, такую печальную и хрупкую, и едва удержался от того, чтобы протянуть к ней обе руки.
— Майкл Харрисон еще может появиться здесь, — сказал он.
В двадцать минут третьего викарий поднялся по ступенькам на кафедру проповедника и сказал:
— Невеста и мать жениха попросили меня известить вас, что венчание откладывается на неопределенный срок, зависящий от появления Майкла Харрисона. Никто из нас не знает, что с ним случилось, однако
И викарий прочитал короткую, торопливую молитву. Затем кто-то открыл дверь церкви. Глядя на людей, в молчании покидавших ее, Грейс думал, что все это скорее похоже на похороны.
Час спустя обстановка, царившая в Зале королевы Марии Королевского павильона, праздничным весельем тоже не отличалась. Обременявший один из закусочных столов многоярусный свадебный торт выглядел почти нежеланным напоминанием о причине, по которой собрались здесь люди.
Грейс, приглашенный Эшли, запоздал, он обсуждал по телефону с Николлом и Мой увеличение состава их группы. В участке недавно появилась новая сотрудница, Эмма-Джейн Баутвуд, о которой Белла отозвалась очень хорошо. Грейс предложил немедленно подключить ее к работе.
Теперь, на приеме, он внимательно наблюдал за Эшли и Марком Уорреном. Сидевшая за столом Эшли старательно делала вид, что все идет, как надо.
— Он появится, — услышал ее голос Грейс. — У всего этого есть какая-то причина.
Помолчав, она продолжила:
— Как все странно. Разве день венчания не должен быть самым счастливым в жизни? — и Эшли расплакалась.
За другим столом Грейс заметил сидевших бок о бок мать Майкла и дядюшку Эшли. Некоторое время он задумчиво вглядывался в Бредли Каннингема. От этого занятия его оторвал Марк Уоррен — с белой гвоздикой в петлице и пустым бокалом из-под шампанского в руке.
— Детектив-шержант Грейс?
— Детектив-суперинтендент, — поправил его Грейс.
— П-проштите — не жнал, что ваш повышили.
— А меня и не повысили, мистер Уоррен.
Марк на мгновение отклонился назад, стараясь сфокусировать взгляд на Грейсе. Их разговор явно встревожил Эшли, Грейс видел, как она вглядывается в них через стол.
— Вы что, не можете оштавить эту юную леди в покое? Вы хоть предштавляете, что она шейчаш переживает?
— Именно поэтому я и здесь, — спокойно ответил Грейс.
— Вам шледует Майкла ишкать, а не торчать ждешь.
— Марк! — предупреждающе окликнула его Эшли.
По-прежнему сохраняя спокойствие, Грейс ответил:
— Моя группа делает все, что может.
— По-моему, ничего она не может. Вам ражве положено пить на шлужбе?
— Это минеральная вода.
Марк сощурился, вглядываясь в бокал Грейса.
Эшли, подойдя к ним, произнесла:
— Может, пройдешься по залу, Марк?
Грейс отметил звенящую в ее голосе нервную нотку. Что-то определенно шло не так, вот только он не мог понять что.
Марк Уоррен ткнул ему пальцем в грудь и заговорил громче:
— Жнаете, в чем ваша проблема? Вы не любите богатых людей и шлишком жаняты ловлей автомобилиштов. И ш чего вам волноватша иж-жа какого-то богатого олуха, который штал жертвой неудавшегоша рожигрыша, а?
Грейс заговорил негромко, почти шепотом:
— Я не служу в дорожной полиции, мистер Уоррен.
Уоррен придвинул лицо поближе к лицу Грейса:
— Ах, проштите, не догадалша. Так что вы говорите?
Грейс, по-прежнему тихо, сказал: