Избранные стихи

Лифшиц Владимир Александрович

1968

«Под шестьдесят…»

Под шестьдесят. И смех и грех. Давно ль я знал заранее, Что окажусь моложе всех Почти в любой компании. Мне было даже на войне Ничуть не удивительно, Что все относятся ко мне Немного снисходительно. Я прежде в это не вникал, Как и другие смолоду. А нынче, словно аксакал, Оглаживаю

бороду. Как много дат! Как много вех! И ведаю заранее, Что окажусь я старше всех Почти в любой компании. Со мной почтительны вполне, Но вот что удивительно: Юнцы относятся ко мне Немного снисходительно. Мне мил их споров юный жар, Звучит их речь уверенно, И мнится мне, что я не стар И что не все потеряно.

1970

«Не ждите от поэта откровений…»

Не ждите от поэта откровений, Когда ему уже за пятьдесят, Конечно, если только он не гений, — Те с возрастом считаться не хотят. А здесь ни мудрость не спасет, ни опыт, Поэт давно перегорел дотла… Другим горючим боги топку топят Таинственного этого котла.

1970

«Я сторонюсь влиятельных друзей…»

Я сторонюсь влиятельных друзей. Хотя они воспитаны отменно И держатся нисколько не надменно, Я сторонюсь влиятельных друзей. Хотят они того иль не хотят, Но что-то в их меняется структуре, И вовсе не плохие по натуре, Они уже к тебе благоволят. А я, сказать по правде, не хочу, Чтобы меня, пусть даже не буквально, А в переносном смысле, фигурально, Похлопывал бы кто-то по плечу. И потому-то с искренностью всей, Не видя в том особенной отваги, Я излагаю это на бумаге: Я сторонюсь влиятельных друзей.

1970

СВЕРЧОК

Трещат и венцы и крылечки, Бульдозер их топчет, урча. Сигает сверчок из-за печки И в страхе дает стрекача. И рушится домик вчерашний, Поверженный, падает ниц — К подножью Останкинской башни, Вонзившейся в небо как шприц.

1968

ГРУСТНАЯ ШУТКА

Час придет, и я умру, И меня не будет. Будет солнце поутру, А меня не будет. Будет свет и будет тьма, Будет лето и зима, Будут кошки и дома, А меня не будет. Но

явлений череда, Знаю, бесконечна, И когда-нибудь сюда Я вернусь, конечно. Тех же атомов набор В сочетанье прежнем. Будет тот же самый взор, Как и прежде, нежным. Так же буду жить в Москве, Те же видеть лица. Те же мысли в голове Станут копошиться. Те же самые грехи Совершу привычно. Те же самые стихи Напишу вторично. Ничего судьба моя В прошлом не забудет. Тем же самым буду я… А меня не будет.

1973

ТОЙ НОЧЬЮ

Война гуляет по России, А мы такие молодые… Д. Самойлов

А это было, было, было На самом деле… Метель в ночи как ведьма выла, И в той метели Ты нес по ходу сообщенья Патронов ящик В голубоватое свеченье Ракет висящих. А сзади Колпино чернело Мертво и грозно. А под ногами чье-то тело В траншею вмерзло. Держали фронт в ту зиму горстки, Был путь не торным. А за спиной завод Ижорский Чернел на черном. Он за спиной вставал громадой, Сто раз пробитый, Перекореженный блокадой, Но не убитый. Ворота ржавые скрипели В цеху холодном, И танки лязгали в метели К своим исходным. Орудье бухало, как молот По наковальне, И был ты молод, молод, молод В ночи той дальней. Дубил мороз тебя, и голод Валил, качая… Ты воевал, того, что молод, Не замечая.

1974

«Пробудился лес в прохладном трепете…»

Пробудился лес в прохладном трепете, Заблудились в небе облака, И летят над нами гуси-лебеди, В далеко летят издалека. Мы с тобою в путь не собираемся, Почему же в тихий этот час Мы на все глядим — как бы прощаемся, Словно видим мир в последний раз? Лебединый клин над лесом тянется, А в лесу пока еще темно… Что забудется, а что останется — Этого нам ведать не дано. Но прожить не мог бы ты полезнее, Если хоть одна твоя строка Белокрылым лебедем поэзии Поднялась под эти облака.

1974