Изгнание ангелов

Легардинье Жиль

Молодая женщина вздохнула и добавила:

– Штефан рассказал, что тебе приходилось несладко в моменты, когда в тебе просыпалась память Гасснера. Но о подробностях он умолчал. Сам того не желая, он меня немного напугал, но теперь ты снова рядом, и я чувствую себя счастливой, как никогда.

Наступила ночь. В доме включили свет. До них донеслись приглушенные отголоски музыки – по радио передавали старую песню. В небе одна за другой зажигались звезды. Было тепло.

– Ты вернешься в Испанию? – спросил Петер.

– Не знаю. Дамферсон пообещал

позвонить моим родителям, чтобы их успокоить. Я не захотела звонить сама, потому что не знаю, как отвечать на их вопросы. Мне нужно пару дней, чтобы во всем разобраться. А ты? Какие у тебя планы?

Глава 39

Ночь оказалась короткой, но спокойной. Петер со Штефаном заснули первыми, предоставив Валерии и Саймону возможность продолжить бесконечный разговор о таинственных хитросплетениях судьбы, благодаря которым они встретились. Случайность или план? Со случаем все понятно, но если все было заранее спланировано, то кто стоит за всем этим? Стоит только подумать об этом, как голова идет кругом…

Уединившись в своих комнатах, бывшие пленники центра не сразу смогли заснуть. Впрочем, в этом не было ничего удивительного: вновь обретенная свобода и слишком яркие воспоминания о пережитом давали богатую пищу для размышлений.

Птичьи трели разбудили Саймона на заре, и он встал первым. Желая сделать приятное своим спутникам, он приготовил завтрак и стал ждать, когда они спустятся в кухню.

Для троих молодых людей это было чуть ли не первое утро, когда не нужно было в спешном порядке искать новое убежище. Да и часовня этой ночью никому не снилась. Время от времени они посматривали друг на друга так, словно никак не могли поверить в происходящее. Все трое ощущали себя странно в царившей в доме атмосфере летнего отдыха.

После завтрака они все вместе убрали в доме, зачехлили мебель, закрыли все окна и двери и отправились на почту в Бингхэм. Когда почтальон протянула Саймону картонный конверт, он взял его дрожащими руками.

Он не стал дожидаться возвращения в машину и сразу же его вскрыл. В конверте оказался индийский паспорт, свидетельство о социальном страховании и пачка стодолларовых банкнот. Под резинкой находилась написанная от руки записочка: «Центр вам кое-что задолжал. Удачи! Дуглас».

Уже сидя в мчащемся по дороге автомобиле, Саймон без конца вертел паспорт в руках. В десятый раз он открыл его и прочитал на первой странице свое имя и фамилию: Саймон Сангари. Несколько лет он был лишен всего, даже фамилии.

– Как ощущения? – спросил Штефан, поглядывая на Саймона в зеркало заднего вида. – Каково это – снова стать самим собой?

Саймон в ответ только улыбнулся, не отрывая взгляда от паспорта. Глядя на него, Валерия испытывала и волнение, и радость.

– Не убирайте его далеко, – посоветовал Петер. – Скоро канадская граница.

Несмотря на уверенность, что Дамферсон принял все необходимые меры, Петер не мог отделаться

от страха, думая о пограничном контроле. Когда «бьюик» остановился перед таможенным постом, служащий в форме внимательно осмотрел пассажиров. Штефан протянул четыре паспорта.

– Туристы?

– Да, – ответил Штефан. – Едем в Монреаль.

Таможенник проверил визы, обошел вокруг автомобиля.

– Все в порядке, – сказал он, жестом приказывая поднять электрический шлагбаум.

Меньше чем через два часа «бьюик» припарковался на паркинге аэропорта Квебека.

– Значит, решено? – обратилась Валерия к Саймону. – Летите в Калькутту?

– Да. Там я смогу как-нибудь устроиться. Мне предстоит все начать с нуля, поэтому я решил вернуться к своим корням.

Они прошли по длинным коридорам, увешанным электронными досками объявлений. Потом на эскалаторе попали на нижний этаж здания аэропорта. Саймон испытал стресс, оказавшись в толпе груженных огромными чемоданами и сумками пассажиров, в этом многоцветном интерьере, где бесконечно звучали объявления диспетчера, перекрывавшие доносившуюся откуда-то музыку. Они прошли мимо вереницы магазинов и киосков и наконец оказались в главном пассажирском терминале.

– А вы втроем в Шотландию? – стараясь, чтобы вопрос прозвучал непринужденно, поинтересовался Саймон.

– Да, – ответил Петер. – Нам нужно еще кое-что сделать. А потом посмотрим.

Они направились к справочной. Ближайший рейс на Калькутту был вечером, с пересадкой в Дели.

В Эдинбург можно было попасть, взяв билеты на самолет компании «British Airways», который меньше чем через час вылетал в Лондон. Оттуда регулярным рейсом они без труда могли попасть в Шотландию.

– Вам нужно поторопиться, – пояснила сотрудница аэропорта. – Посадка начнется меньше чем через пятнадцать минут.

Четверо путешественников отошли к стене, подальше от гудящей толпы. Каждый думал о предстоящем расставании.

– Не думала, что нам придется прощаться так скоро, – с сожалением сказала Валерия.

– Берегите себя, мои юные друзья, – отозвался Саймон. – Мы еще увидимся. Как только у меня появится постоянный адрес, я дам о себе знать.

После паузы он продолжил, с трудом подавляя волнение:

– Здесь наши пути расходятся. Пока мне трудно в это поверить. Я успел к вам привыкнуть. Вам я обязан своей свободой. Спасибо, что вытащили меня из этой дыры.

Штефан первым протянул ему руку:

– Мы будем по вам скучать. Мы тоже многим вам обязаны. В добрый путь! Уж мы-то с вами точно знаем, что для мысли не существует расстояний.

Саймон с улыбкой кивнул и долго пожимал руку юноши. Потом попрощался с Петером и повернулся к Валерии.

– Да хранит вас Дух, – сказал он, целомудренно обнимая девушку за плечи. – Помните о том, что вы не одиноки.

Валерия, встав на цыпочки, поцеловала его в щеку.

– Мы не закончили нашу беседу, – сказала она. – А значит, до скорой встречи…