Изгнание норманнов из русской истории

Сахаров Василий Иванович

«Оба-на! – промелькнула у меня мысль. – Про планету было известно ограниченному кругу лиц, а Гамильтон (а значит, что и император тоже) про нее уже знает. Секрет этот не очень-то и важный, но факт остается фактом: меня сдали. Обложили своей агентурой и контролируют каждый шаг. Впрочем, может, это и к лучшему, не придется таиться».

– Ну, промолчал, и что?

– Ничего. – Старый вояка поморщился. – Просто именно на таких мелочах и выстраивается доверие. Планета, про которую ты решил никому не говорить, никому не нужна, можешь забрать ее себе, император не против. Как говорится, чем

бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало. Дело в другом, я верил тебе, а ты верил мне. Все по-честному. А теперь что? Мне придется приглядывать за тобой, потому что ты можешь что-то утаить. Это порождает недоверие, которое может повредить общему делу. Запомни это и поменьше слушай Илюху Васильева, который тебе советы дает. Он только с виду человек серьезный, а по сути, как был мальчишкой и разгильдяем, таким и остался. Поздно взрослеет человек, поздно, и, что характерно, жизнь его ничему не учит. Так что живи своим умом. Усек?

– Да.

– Тогда вернемся к нашим делам. В поиск отправитесь через десять дней. Идете тремя кораблями – «Забияка», «Вестгот» и «Черкес». Найдете древний корабль, распотрошите его и посмотрите, что к чему. Если хабар будет, погрузите самую ценную добычу, прикинете, можно ли на «коробку» движки установить, чтобы к нам перегнать, и вернетесь. Но приоритет – разведка. Такой расклад тебя устраивает?

– Полностью.

– Вопросы есть?

– Да, имеются. Прежде чем мы отправимся в погоню за космическим бродягой, я бы хотел заглянуть на базу Каракурта и забрать людей, которые там остались. Это по пути.

– Хм! – Гамильтон всплеснул руками. – И зачем тебе эти доходяги?

– Среди них есть специалисты, которые могут мне пригодиться. Переселю их на открытую Смитом планету, и пусть живут.

– Объяснение принимается, ответ получишь позже. Дальше.

– Когда я смогу встретиться с командирами кораблей?

– Послезавтра, в двенадцать ноль-ноль у меня.

– Кто будет главным в этом поиске?

– Командир «Вестгота» Валентин Хартман. Он вояка опытный и удачливый, семнадцать успешных рейдов в дальний космос и девять побед экипажа. Возражений нет?

– В общем-то нет.

– Это все?

– Нет. Последний вопрос. Сколько денег я получу за катер, который притащил в империю, и когда?

– Насчет денег не знаю, не моя епархия.

– А вот теперь уже вы меня обманываете, господин адмирал, а ведь только что про доверие говорили. Нехорошо. Я точно знаю, что в вашей эскадре вопрос трофеев отлажен.

– Подловил ты меня. – Адмирал усмехнулся и добавил: – Хотелось тебя немного подергать, а ты не повелся. Будут тебе деньги за трофей. Завтра.

– А сумма?

– Пятьсот тысяч.

– Мало.

– Так ты ведь просто корпус притащил. Поэтому успокойся и радуйся тому, что есть. Кому другому за такой трофей не больше сотни дали бы, а тебе сразу полмиллиона.

– Согласен.

– Вот и ладненько.

Мы расстались. Я покинул штаб эскадры «Арго», на входе меня встретил Васильев, который сегодня был в гостях у своего отца и по этой причине при разговоре с Гамильтоном не присутствовал, хотя тот его приглашал.

– Как старик? – Майор кивнул на здание штаба.

– Нормально.

Только тебя недобрым словом поминал и отчитал меня за то, что информацию по планете скрыл.

– Откуда он узнал?

– Наверное, протекает у нас где-то, экипаж-то сборный, вот кто-то язык и распустил.

– Да, скорее всего, так и есть. – Васильев оглянулся на аэромобиль и поинтересовался: – Что дальше, едем встречать наших друзей с Аякса?

– Рано. Полчаса в запасе имеется. – Я хлопнул майора по плечу и указал на зеленый ухоженный парк невдалеке. – Пойдем посидим. Заодно о делах поговорим, а то потом некогда будет, гостей надо размещать, замок им показывать и прожектами на будущее делиться.

Васильев не спорил и, когда мы присели на одну из лавочек в парке, спросил:

– Кстати, насчет наших друзей. Какие планы на них?

– К делу обоих пристрою. Валеева хочу сделать главным по сельскому хозяйству, пусть за крестьянами присматривает, а Ольсен займется работой по профилю.

– С Валеевым все понятно, а вот с Ольсеном нет. Он же геологоразведчик, а на острове никаких полезных ископаемых. Или ты решил его в новый мир отправить?

– На дикую планету Ольсена теперь не заманишь, а вот насчет острова ты не прав, есть там кое-что интересное.

– Что именно?

– Органические удобрения.

– Дерьмо, что ли?

– Перегной, – поправил я его. – Молокаи по острову тысячи лет бродили, и на Рохо этого добра миллионы тонн. Золотое дно, про которое никто не думает, и я решил, что на этом можно подняться.

– И как ты к этой мысли пришел?

– Лиза подсказала. Она упомянула, что ее батя на поля удобрения завозит, а я справки навел, узнал, что удобрения на Ярге стоят дорого, и вот итог. Ольсен приедет, проведет разведку, оценит месторождения, составит бизнес-план и через годик или даже раньше начнет работу, а я с этого буду денежку качать. Хорошо придумано?

– Неплохо, – согласился майор. – Вот только есть одна проблема.

– Соседи?

– Они самые. Остров принадлежит твоему клану лишь частично, а чтобы вести работу спокойно и конкурентов не опасаться, надо весь Рохо под себя подмять.

– Подомнем.

– Не уверен. Ты интересовался, кто наши соседи?

– Середняки какие-то: бывшие военные, чиновники, пара бизнесменов. С такими людьми договоримся.

– Ты не прав, Тор. Это не просто люди, которые имеют на острове поместья. Практически каждый из них состоит в каком-то клане, и если он откажется от сделки, а большинство откажется, будь в этом уверен, придется вступать в конфликт или сдавать назад.

– Да-а-а… – протянул я. – Об этом-то моя голова как-то и не подумала.

– Ничего, не переживай. Я наведу справки, может, хоть часть земель выкупим, а насчет остальных потом думать станем. Ведь можно акционерное общество создать, прибыток, конечно, меньше, но он будет.

– Договорились. Займись этим.

Помолчали. По веткам белки скачут, невдалеке птички поют, спокойно и тихо. Благодать, и не скажешь, что мы в центре огромного мегаполиса. Так бы и сидел в этом парке, размышлял о смысле жизни и мечтал. Но снова заговорил Васильев: