Изгнанник. Арка 3. Том 1
Шрифт:
— А водичкой в нас постреляете? — спросила девочка с интересным жёлто-синим оттенком чешуи.
После этой фразы трое взрослых мрачно посмотрели на меня. Да уж, этих слов им слышать явно не следовало. Затем двое других воспитателей увели детей, а зелёный подошёл ко мне и мрачно спросил:
— Что-что вы с ними делали, позвольте поинтересоваться?
— Ну, метал в них шарики воды, — неловко сказал я, избегая взгляда требовательных чёрных глаз. После чего добавил, — да вы не переживайте, я аккуратно стрелял. И вообще, я почти не попадал. И вообще, они первые начали.
— Кто бы сомневался. Аквот
— Вы что, собрались здесь права качать? — с тихой угрозой в голосе спросил я, — не вопрос. Хотите, сейчас это озеро высохнет? И вам больше не придётся беспокоиться о том, что дети могут в нём покалечиться?
Зелёный вимрано от этого вопроса испуганно втянул голову в плечи. Казалось, он только сейчас понял, с кем разговаривает.
— Нет. Конечно, нет. Прошу меня простить, — пробормотал он, кивая и поспешно удаляясь вслед за остальными.
Я же уселся уже возле неподвижного (и не особо чистого) озера и мрачно уставился вдаль. Почему-то тот факт, что я поставил на место этого бедолагу, вся вина которого заключалась в том, что он беспокоился за детей, совершенно не радовал. И всё же эту границу очертить стоило. Я это я. А они — это они. И это не должно перерасти в Мы. Иначе… Иначе… Неизвестно, что произойдёт в таком случае, но почему-то казалось, что именно этого нельзя было допустить. Допустить того, чтобы я стал одним из них. С другой стороны, а что, если вернуть воду в этот мир можно только так? Что восстановить гармонию в мире возможно, лишь самому став её частью? Хотя бы на время? Не знаю. Чем дальше шло моё путешествие под названием жизнь — тем меньше оставалось вопросов, на которые можно было бы дать однозначный ответ…
Глава 4.4
Глава 4. Сестра и мудрецы.
— Наверное, всё-таки не стоило так грубо, правда? — спросили меня сзади. Обернувшись, я увидел, как с каменной гряды спускается девушка-вимрано в бледно-розовой одежде. Та самая, которая сумела успокоить Агера и увести его отдыхать. Как я уже отметил ранее, у неё со мной было много общего. Почти одинаковый цвет чешуи, такой же рост. Даже глаза были синие, хотя и без вертикального зрачка.
— Мне не нравится подобное отношение, — холодно ответил я, — я не нуждаюсь во всеобщем преклонении и почитании, но и не желаю, чтобы меня отчитывали, как маленького.
— Но ты ведь действительно мог им навредить, — девушку, казалось, совершенно не смутил мой недружелюбный тон, — я, конечно, наблюдала за вами и видела, что это было безопасно… Но что если бы ты в пылу игры потерял контроль и ускорился? Мы, как ты наверняка заметил, по сравнению с нашими сородичами достаточно хрупки и уязвимы. Что, если бы твой вотерболл сломал кому-то из детей шею?
Я так удивился этому новому слову, что всё остальное, сказанное девушкой, вылетело у меня из головы. Разумеется, вимрано использовала синонимичное выражение из своего языка, считая его вполне естественным.
— Так что будь уж с нами помягче, ладно? — участливо спросила девушка, посчитав моё молчание за согласие, — в такой жизни, которую мы вынуждены вести, дети — это самое ценное, что у нас есть. И, естественно, что мы за них очень сильно беспокоимся. Уж прости нас это.
— Ладно, убедили, я не держу зла, — согласно кивнул я, признавая её правоту. Да и не до того мне было. Ведь передо мной был тот, кто явно очень хорошо знал Агера. И грех было не воспользоваться случаем и не узнать о нём побольше из стороннего источника.
— Скажите, пожалуйста, а вы давно знаете Агера? — осторожно спросил я, убедившись, что девушка по имени Орла уходить не собирается и явно не прочь поговорить о чём-то ещё.
— Всю свою жизнь, — улыбнулась она, — и знаю его очень хорошо. У него… тяжёлый характер, конечно, но, думаю, ты и сам догадываешься, что это не от хорошей жизни. Но ты его не бойся. И что он руки вчера распустил — тоже близко к сердцу не принимай. Он, конечно, радеет за нас и наше будущее, но… ему пришлось пройти через слишком многое. Возможно, вынести даже больше, чем многим его сородичам четыре поколения назад.
— То есть вы были знакомы ещё с самого детства? — уточнил я.
— Конечно, — улыбнулась вимрано, после чего доверительно шепнула мне, — думаешь, к кому Агер прибегал плакаться, когда его дразнили другие дети за цвет кожи? Но я всегда утешала его, ибо знала, что его ждёт великое будущее. Настанет день — и уже другие будут склонять перед ним голову, вверяя в его руки свои жизни и своё будущее. И, как видишь, его сестрица оказалась права.
— Се… сестра? — удивлённо выдавил я, — но… мне казалось, что вы… встречаетесь…
— Мы? Встречаемся? — Орла рассмеялась, — глупости какие. Нет, мы брат и сестра, маленький пуири. Хотя, — с печальной задумчивостью добавила она, — я была бы не против, чтобы он и начал встречаться с кем-нибудь. Потому что Агер всегда думает только о других. Собственное благополучие его беспокоит в последнюю очередь.
Я благоразумно решил не додумывать мысли о том, что происходило в Кастильве в тот момент, когда Агер мечтал о ком-то во сне… и слишком бурно отреагировал на мои прикосновения. Так можно и вовсе невесть до чего додуматься. Тем более, с учётом того, какую жизнь он вёл и какую ответственность нёс за своих сородичей, минутная слабость в собственных снах — не самое страшный грех.
— О чём говорите? — спросил нас сзади голос, в котором я без труда узнал Агера.
— Конечно, о тебе, братишка, — бесстрашно ответила Орла, — о том, что хоть на внешний вид ты часто грозен и сердит, внутри ты мягок, добродушен, лишь только нужно быть послушным.
Я заинтересованно посмотрел на девушку. Первый раз в этом мире я видел, чтобы кто-то говорил стихами. Хотя, признаться, и в Авиале мне было как-то не до поэзии. Агер сердито выдохнул в ответ на такую характеристику, которая явно не вязалась с образом, который он тщательно себе выстраивал. Но рядом не было никого, кто мог бы заметить его якобы пошатнувшийся авторитет, так что альбинос только улыбнулся и сказал: