Изгнанник. Арка 3. Том 1
Шрифт:
Глава 4.2
Глава 2. Пустынный быт.
С этого и началось моё знакомство с пустынными кочевниками. И, при всём уважении к их истории и происхождении — я не мог бы сказать, что они так уж кардинально отличаются от тех рано, что живут в городе. Они так же заботятся друг о друге, о своих детях, следят, чтобы всем было хорошо. Ну, насколько это возможно в таких условиях.
Меня подселили в шатёр к одной уже явно немолодой женщине, которая в своей палатке по каким-то причинам проживала одна, хотя та была достаточно просторная
— Размещайся вон в том углу. Вот тебе покрывала, — вырвал меня из раздумий чей-то голос. Придя в себя, я увидел, как женщина-вимрано с тёмно-зелёной шкурой, с которой мне и предстояло делить палатку, протягивает мне пару одеял. Почтительно кивнув ей, я взял одеяла и отправился в выделенный мне угол. Всё размещение состоялось в том, что я постелил одно покрывало поверх другого. Подушек в этом мире либо не было, либо они были предметом немыслимой роскоши. Даже в замке Йегероса мне пришлось выпросить отдельный кусок ткани и замотать в него немного соломы, чтобы получилась хоть какая-то подушка.
Решив прилечь, чтобы восставить силы, я задумался. Вот как ведь складывается. У меня совершенно нет никаких вещей. Ничего своего. Моя одежда из шкуры дракона, более чем достойно переносящая тяготы пребывания в подобных условиях, и магия воды. Вот и всё, что у меня есть. Ну, разумеется, если не считать таких неотделимых от меня частей, как моя шкура, которая и в этом мире слишком многим приходится по нраву, и хвост, который я начал полноценно использовать в различных нуждах. Всё, больше у меня ничего нет.
Почти ничего. Я нашарил в нагрудном кармане драгоценную ношу, которую тот бережно хранил, да так, что я уже почти забыл об этой вещи. Осторожно потянув руку, я вытащил пластмассовый футляр, хранивший золотую монету. Последний подарок моих родителей, которые неведомо как согласились отпустить меня в путешествие, из которого я уже никогда не вернусь домой. Впрочем, так ли уж неведомо? Я ведь целый год жил дома, пытался вернуться к обычной жизни. Но, вероятно, единожды прикоснувшись к подобным чудесам, ты меняешься навсегда и уже не сможешь притворяться, что этого не существует. Вот только мир с чудесами имел и свои подводные камни, и теперь я здесь, в выжженном, умирающем мире, и неизвестно, смогу ли я вернуться хоть когда-нибудь хотя бы в Авиал.
И, между тем, как там дальше живёт моя семья? До сих пор ли родители держат магазин с косметикой, или уже отказались от этого дела и просто сдают помещение в аренду? Как они второй раз объяснили моё исчезновение, и не было ли у них проблем со спецслужбами? Живы ли обе мои бабушки? До сих ли мой младший
Отчеканенной на себе информацией монета заверяла меня, что она сделала из золота 999 пробы, весит 7,76 грамм и была отчеканена в 2008 году. На этой же стороне был изображён двуглавый орёл и надпись, что монета достоинством в 50 рублей. На обратной же стороне Георгий Победоносец, пронзающий копьём змея.
— Это у тебя чего такое? — спросил меня новый голос. Снова вырвавшись из своих раздумий, я обнаружил, что женщина, с которой я делил палатку, успела куда-то уйти, а вместо неё пришёл Агер.
— Да так, — сказал я, убирая футляр, — памятная вещь.
Впрочем, Агера явно не интересовала золотая монета в пятьдесят рублей. Что и неудивительно: когда тебе и твоему племени элементарно не хватает воды, ценность золота становится весьма и весьма невысокой.
— Понятно. Ты не поможешь мне с одним делом. Тебя всё так долго ждали, что… в общем, хотелось бы, чтобы ты проделал это сегодня. После этого будешь отдыхать, ближайшие пару дней тебя дёргать никто не станет, разве что ты сам захочешь поработать.
Просьба Агера заключалась в необходимости заполнить водой каменную расщелину, которая раньше, несомненно, была озером. Озеро было совсем небольшое, диаметром, быть может, метров семь-восемь. И по глубине даже я не смог бы погрузиться в него с головой, стоя во весь рост. И всё же такое чародейство мне пришлось творить целый час. Но я почти не ощущал усталости.
И дело было не только в том, что моё родство с этим миром продолжало расти. Не в том, что я всё больше и больше становился для него своим. Взгляды, которыми на меня смотрели потомки вимрано. Этого было не передать словами. Генрано, шинрано и янрано смотрели на меня, конечно, с обожанием и преклонением за то, что я давал им возможность напиться самим и напоить своих детей… но вимрано на меня смотрели с такой тоской и светлой печалью одновременно… Мне показалось, что своим чародейством я приоткрыл для них завесу, позволяя ненадолго увидеть свой дом… дом, в который они уже никогда не смогут вернуться.
Когда я закончил чары, вокруг уже собрались все кочевники. Их было на удивление много, сотни две так точно. Но вели они себя тихо и смирно. Усевшись на землю и прижав к себе самых беспокойных детей, они внимательно смотрели на водоём.
И вот он, наконец, был наполнен. Закончив чары, я сделал пару шагов и едва не упал, но был вовремя подхвачен Агером, который знал, какие у меня бывают откаты. Усадив меня около камня, он повернулся к остальным, которые смотрели на озеро, не в силах вымолвить ни слова, и мягко сказал:
— Ну, чего же вы ждёте? Пустите детей искупаться. Пусть они хоть раз в жизни это попробуют.
Что тут началось! Детишки с визгами и воплями бросились в озеро, и хотя вода была достаточно прохладная, их это нимало не смутило. И — удивительно — их кожа-чешуя, на суше бывшая тусклой и невзрачной, в воде словно заиграла ярчайшими красками. Синие, нефритовые, сиреневые, чёрные — они без конца ныряли и ныряли, выныривали, прыгали друг через друга, и визжали, визжали, визжали от восторга. А на берегу сидели взрослые и смотрели на них, не в силах скрыть слёз радости.