Изгнанник. Арка 3. Том 1
Шрифт:
— Агер, пожалуйста, хватит, — раздался звонкий голос. Обернувшись, все увидели Орлу, которая стояла рядом с другими вимрано.
— Братец, пожалуйста, остановись и осмотрись хотя бы чуть-чуть! Неужели ты не видишь, что никто не хочет сражаться? Никому не нужно сражаться. Потому что если мы продолжим враждовать — то не выживет никто. Прошу тебя, хватит, нужно остановиться…
— И чтобы они забрали Дэмиена? — прорычал альбинос в ответ, — ни за что! Они были нашими палачами, они лишали жизней наших дедов и прадедов — не из мести, а просто потому, что считали нас недостойными жизни! Они не
— Хватит, Агер, — с достоинством сказал слепой Даяо, — ты используешь Дэмиена как повод для битвы. О погибших следует хранить память, но эта память не должна быть поводом для пожизненной мести. Ты ненавидишь его, — он указал на Йегероса, который с достоинством стоял в стороне, — но тебе бы не помешало поучиться у него сдержанности. Ты приложил руку к тому, чтобы убить Вихмаро — и ему об этом прекрасно известно. А это — не какой-то дальний родич, живший несколько поколений назад. Это — его родной отец. И он всё равно желает не драться с нами, а говорить. Это лишний раз доказывает и поведение его воинов, и его собственное, когда он мог бы уже десять раз тебя убить. И мы должны дать ему высказаться.
— Благодарю, мастер Даяо, — кивнул Йегерос, после чего, усилив голос, продолжил, — да, для меня не являются тайной все те вещи, о которых вы говорили. И, невзирая на это, я который раз вам предлагаю своё покровительство. Возможность жить в городе. Возможность вашим детям жить в безопасности. Возможность им расти в куда более лучших условиях, нежели вы росли сами. Как вы понимаете, для меня не было тайной, что Агер шпионил за мной. Я знал, куда регулярно пропадала часть съестных припасов — и закрывал на это глаза. Я позволил ему увезти Дэмиена, чтобы он с вами познакомился. И я знаю, что ты повинен в смерти моего отца, Агер. И, невзирая на всё это, я предлагаю вам все эти условия. Потому что мастер Даяо прав. Потому что если мы не объединимся сейчас — то порознь рано или поздно погибнем.
— Вы — не заслуживаете такого будущего, — прошипел в ответ Агер, — вы сами когда-то отказались от нас. Решили отсечь, как слабую и ненужную ветвь дерева. А теперь, значит, передумали и милостиво позволяете вернуться? Я плевал на тебя и твои дары, Йегерос, — прокричал он, — нам не нужны твоя милость и твои подачки! И это никогда не изменится! А если ты думаешь, что меня можно было разжалобить историей про Вихмаро — так твои предки, Йегерос, перебили столько вимрано, что это так, капля в море. И будь у меня хоть малейшая возможность — я бы и тебя убил, и глазом не моргнул бы!
— У тебя была масса возможностей убить меня в Кастильве, — спокойно сказал Йегерос, — мы бесчисленное множество раз оставались один на один. Почему же ты не прикончил меня тогда, раз так сильно ненавидишь?
— Убирайтесь отсюда! — яростно выплюнул Агер, поднимая свои клинки и поворачиваясь к Йегеросу спиной, — раз уж пожалели убивать со своим запоздалым раскаянием — то убирайтесь!
После чего, повернувшись к воинам вимрано, с презрением сказал:
— Расходитесь! Слабаки и трусы! Если у вас не хватает духу взять в руку клинок и почтить память предков, которых вырезали, как скот, то нечего и удивляться текущему нашему положению!
И почти две сотни мужчин, к моему удивлению, покорно развернулись и стали разбредаться по палаткам. Немыслимо! Да вместе они бы начистили ему морду, заткнули рот какой-нибудь тряпкой и сказали бы Йегеросу, что согласны. Ведь, когда Йегерос говорил о том, что готов предложить вимрано, те явно очень желали на это согласиться. Хотя бы ради детей. Но нет, последнее слово осталось за Агером, и никто не посмел ему перечить. Значит, силы воли у альбиноса было больше, чем на двести рано. Жаль только, что выкована эта сила воли оказалась в злобе и ненависти.
— Ваш отказ — ваше право, — спокойно ответил Йегерос, — но вы кое о чём забыли. Где Дэмиен? Он здесь не останется.
— Дэмиен с вами не пойдёт! — Агер обернулся и с трудом удержался, чтобы не схватиться снова за свои клинки, — вы его не заслужили!
— А давай мы дадим ему возможность самому высказаться, — вкрадчиво сказал Йегерос, — он, в конце концов, тоже живое существо. Пусть он выйдет и тоже скажет, что думает по этому поводу.
— Тебе надо выйти Дэмиен, — тихо сказал Анаму, — и постарайся найти нужные слова. Что-то мне подсказывает, что не всё ещё потеряно.
Меня легонько подтолкнули в спину. В удивлении обернувшись, я увидел, что гвардейцы давно сбросили гипнотические чары и теперь выжидающе на меня смотрели.
И я пошёл. Хотя и не знал, что нужно говорить. Если уж свою сестру он не хочет слушать, если слово мудрецов вимрано для него не имеет достаточно веса, если слова Йегероса, который вопреки смерти своего отца желал мира с его убийцей, для него ничего не стоят — то что могу я?
Меня ждали две минуты. Наконец, я вышел и встал между Агером и Йегеросом.
— Ну, Дэмиен? — грубо спросил Агер, — думаю, ты всё прекрасно видел. И что? Идёшь ты с ними или остаёшься с нами?
Вместо ответа я взмолился своему подсознанию. Должен быть способ его убедить. Даже один из тысячи. Я очень внимательно слушал всё, что говорит Агер. И то, что он уклонился от вопроса, почему не убил Йегероса, хотя имел для этого не одну возможность, ясно говорило о том, что где-то в глубине души альбинос всё-таки сожалеет о том, что ему приходится всё это делать.
— Агер, — я подошёл к альбиносу и осторожно взял его за запястье, — я никогда не смогу в полной мере осознать, что пришлось пережить тебе и твоим сородичам. И считаю, что вы поступаете совершенно правильно, храня память об этом. Такое НЕЛЬЗЯ забывать! Но… ты помнишь, о чём мы с тобой говорили? О том, что гармония не восстановится, если части когда-то разорванного единого целого вновь не воссоединятся.
Агер с рыком вырвал свою ладонь и отвернулся, собираясь уйти. Его, кажется, даже не интересовало, что я по итогу решу.
— Я не говорю, что вы должны просто взять и простить их! — поспешно крикнул я, — но ради своего будущего, ради будущего своих детей, ради будущего всего вашего мира — нужно дать им попробовать! Нужно дать хотя бы один шанс!
Агер остановился. Я подошёл к нему, снова аккуратно взяв за запястье. После чего тихо произнёс последние слова, так, чтобы их слышал только он: