Изгнанник
Шрифт:
Я? Почему я должен бояться?
— Это вопрос только в том случае, если ты можешь ответить, — сказал Сорак. — Те вопросы, которые ты задавал, мне уже приходили на ум. Иначе, я уверен, ты нашел бы какой-нибудь хитрый способов заставить меня подумать о них. — Он иронически улыбнулся. — А возможно ты это уже сделал, и теперь хочешь внедрить их мне в сознание, посеять во мне неопределенность и неуверенность. Так вот, я не отступлюсь от задачи, которую я сам себе поставил, даже если мне придется потратить на нее всю оставшуюся жизнь. Возможно, Эйрон, ты считаешь, что лучше не знать прошлого, что это дает определенную защиту и безопасность. Но я так не считаю. И даже если
И зачем тебе знать, кем ты был? спросил Эйрон.
— Я считаю, что никогда по-настоящему не узнаю и не пойму себя, пока не открою, кем я был и откуда пришел, — ответил Сорак.
Тот, которым ты являешься и которым мы все являемся, сказал Эйрон, родился десять лет назад, в пустыне.
— Нет, там мы все едва не умерли, — возразил Сорак. — И если я не найду мальчика, который жил до этого, вот тогда он действительно умрет, и какая-то часть нас тоже умрет, вместе с ним. А теперь послушайся Стража и оставь меня одного. Я должен очистить свой ум и попробовать вызвать Кетера.
Из всех членов его племени, Кетер был самый загадочный, и Сорак почти ничего не знал о нем, во всяком случае намного меньше, чем о других. Во всех остальных он мог видеть, как часть его расколотого сознания развилась из зернышка внутри его характера в совершенно независимую личность, со своим собственным характером и особенностями. Аббатисса помогла ему понять, как его женские черты характера, которые есть в каждом мужчине, отделились и развились в три совершенно непохожих женщины его племени. Страж заключала в себе заботливость, защиту и настойчивость. Кивара развилась из его чувственной природы, что объясняло ее страстность, любопытство и полное отсутствие любых моральных запретов. Наблюдатель получила его настороженность, готовность к самообороне и интуитивное стремление к безопасности.
Среди мужских личностей, Путешественник являлся его разросшимся прагматизмом, получив в наследство от него и его эльфийскo-халфлингских предков стремление двигаться вперед. Поэт воплощал все того, что в нем было смешного, ребяческого, всегда готового играть и творить, он ничего не принимал всерьез и находил невинные удовольствия во всем, что бы его не окружало. Эйрон был циник и пессимист, его отрицательное и настороженное отношение ко всему выросло из разочаровавшегося в жизни реалиста, который всегда взвешивал все за и против, и устал от романтического оптимизма. Скрич вырос из свойственной халфлингам общности с животными и другими, низшими созданиями, очень простая и незамутненная сторона его собственной животной природы. Темный Маркиз был темной, мрачной стороной его подсознания, он редко выходил на поверхность, зато с страшной, ошеломляюще-примитивной и все побеждающей силой. Были еще три-четыре личности, которые были очень глубоко похоронены, быть может в его первоначальном ядре. Сорак вообще не знал о них ничего, но невежество в данном случае базировалось на отсутствии знаний, а не на неспособности понять, как в случае с Кетером.
Возможно, так во всяком случае полагала аббатисса, Кетер был духовным воплощением его высшего, мистического "я". Но Сорак считал, что Кетер вообще не вырос из него, ни из одной части его сознания. Кетер никогда не говорил с аббатиссой, так что любое знание о нем она подчерпнула от самого Сорака, а Сорак разговаривал с Кетером нечасто и всегда по инициативе Кетера. Большинство остальных Сорак легко понимал и легко общался с ними. Но с Кетером, это было похоже на визит существа из другого мира.
Кетер знал вещи, которые Сорак никак не мог знать, ни одним рациональным путем. Он знал такое, что Сорак скорее всего никогда и не узнает. И Кетер был стар, по меньшей мере он казался очень старым. В нем была какая-то древность, он был отделен от Сорака
Кетер знал о событиях, которые случились задолго до рождения Сорака. Он говорил о чем-то, что он называл Зеленой Эрой, и утверждал, что жил именно тогда, тысячи лет назад. В тех немногих случаях, когда Сораку удалось поговорить с Кетером, эта таинственная, мистическая личность рассказала ему не так-то много, но и то, что Сорак узнал, были вещи, намного превосходящие знания и опыт Сорака.
Эйрон утверждал, что он не обращает внимания на Кетера, так как тот не «снисходил» до него. Но, на самом деле, и как это чувствовал Сорак, он боялся Кетера. Правда, возможно, страх — не самое подходящее слово. Эйрон уважал и побаивался Кетера, так как не только не мог объяснить, откуда тот взялся, но и не мог понять, кто он собственно такой. Кивара, например, вообще ни разу не упоминала его. Возможно она и не знала о нем. Путешественник редко комментировал происходящее, так что Сорак не знал, что Путешественник думает об этом. Наблюдатель, да, она знала о Кетере, но, как обычно, не говорила ничего. Он Поэта трудно было получить ответ на любой вопрос. Так что из всех, входивших в племя, только Страж рассказала ему кое-что о Кетере, но даже она знала мало. С ее телепатическими и псионическими способностями, она смогла убедиться, что Кетер — абсолютное добро, обладает такой чистотой души, которую она никогда не встречала ни в одном живом существе. Но когда Кетер приходил, Страж ныряла как можно глубже, как, впрочем, и все остальные, и все ее знание в таких случаях сводилось только к одному: он здесь.
Так кем же был Кетер в точности? Сорак не знал и у него не было способа узнать это. Он чувствовал, что Кетер был дух, призрак, обломок какого-то живого существа, жившего давным давно, но, может быть, он был воплощением всех его прошлых жизней. Существовала, как рассказала ему аббатисса, неперерывная последовательность многих поколений, память о них сохранялась, и, хотя большинство людей не подозревало об этом, она все еще была доступна, хотя и не на одном из уровней сознания. Возможно, Кетер был спиритуальным воплощением этой памяти. А может быть Кетер вообще был другим живым существом, призраком, который был способен перемещаться между мирами, и в этом мире выбрал его, Сорака, для своего воплощения.
— Вопросы, — прошептал себе Сорак, поглубже зарываясь в свой плащ, так как ледяной ветер свистел и в той крохотной нише, в которой он укрывался. — Ничего, кроме вопросов, никогда нет ответов. Кто я такой? Что я такое? Что меня ждет?
Тигра притиснулся поближе к нему, чувствуя, что ему нужно тепло. Он взлохматил огромную голову зверя и ласково прижал к себе. — Кто знает, Тигра. Возможно я просто замерзну здесь, в этих проклятых камнях, и на этом закончатся все мои проблемы.
Ты не замерзнешь, Сорак, сказала Страж. Было бы слишком глупо проделать такой путь только для того, чтобы замерзнуть. Очисти свой мозг. Успокой свои мысли. Возможно Кетер придет.
Да, подумал Сорак, возможно и придет. Но откуда? Из моего собственного расщепленного сознания, или еще откуда-нибудь, из такого места, которого я не могу ни увидеть ни понять?
Он глубоко вздохнул, потом медленно, глубоко выдохнул, потом повторил этот процесс еще несколько раз, пытаясь успокоить себя и войти в состояние спокойного, безмятежного, бездумного парения. Он сконцентрировался на вдохах и выдохах, расслабил мышцы и слушал только ветер и звуки своего дыхания. Как его научили в монастыре виличии, он постепенно стал соскальзывать в спокойную, безмятежную медитацию, глаза закрылись, дыхание стало глубоким и ровным…