Изгнанные в облака
Шрифт:
– Но мы же не сможем ехать.
– Сломался генератор водорода, – сказал старик. – Пока они подъедут, мы успеем накопить горючего.
– Но его все равно будет немного.
Старик глубоко вдохнул.
– Да, вообще-то.
Нам осталось только слушать ветер. Он тянул травинки, мириады воинов пустоши к земле.
***
Старик закурил сигарету и искоса смотрел на приближающую армаду.
– Вам автомат нужен? – спросил я.
Профессор поднял очки и взглянул на меня. Стекла блеснули.
– Себе оставь боец, – он с наслаждением затянулся. Так поступают осужденные на смерть.
– Они уже совсем близко, – медленно произнесла Зети.
Губы ее побледнели. Она судорожно сжимала малышку. Пес, взглянув назад тявкнул. Но сделал это как-то похоронно, виляя хвостиком.
– Я должен тебе кое в чем признаться, – сказал, глубоко вздохнув.
– В чем.
– Я…– судорожно вздохнув, сжал автомат. Глаза Зети расширились до размеров целой Вселенной. Полный паралич.
– Ну.
За ее плечами росла буря. Вот уже блеснули позади окна. Мародеры преследовали нас как буря, как злой рок. В этой колонне чувствовалось дыхание смерти. Внутри у меня все оборвалось.
Вдруг в машину прыгнул старик, отчего она слегка вздрогнула.
– Ну что вроде горючее есть на рывок, – сказал он. И включил мотор. Не завелось.
– Эх ты, стерва, шлюха подзаборная заводись я сказал, мразь, – старик из всех сил ударил по панели.
И машина завелась.
– Молодец милашка, а теперь давай не подведи голубка, всего чуть-чуть, я тебя потом не побеспокою, больше. Никогда. Больше.
Старик жал на педаль. Все за окном завертелось в какой-то дикий ураган. Все замелькало. И меня отбросило в кресло. Наши преследователи сразу же отстали. Но мгновение спустя головной белый автомобиль, начал рывками вырываться вперед. Он летел почти с такой же скоростью, как и наш внедорожник. Словно торпеда, разрывающая пылевой налет пустоши, копившийся на дороге веками.
– А, – старик закричал. – Молодца! Сучка!
Я ласкал автомат, а потом увидел как из машины, преследующей нас, вылез слегка мужчина и начал целиться из автомата. Все это, казалось, снималось в замедленной съемке.
– Нагнись, – крик пронзил машину.
Профессор еле дернулся, но продолжи рулить. Зети и малышка упали на пол, Я сполз еще ниже вместе с автоматом. А потом в салон брызнули стекла. Переднее стекло покрылось дырами от пуль.
Фью запищала, отчего в ушах у меня заложила. А щенок залаял, едва она затихла.
Ни один мускул не дрогнул на лице у старика. Он лишь прогундосил.
– Ты куда спрятался, стреляй сучонок.
Я с превеликим трудом поднял автомат, чувствуя его стальную тяжесть.
– Огонь, – закричал под нос старик.
Я судорожно пытался нажать на крючок. Но он никак не поддавался.
– Не стреляет.
– Сними с предохранителя, – заорал старик, зло обернувшись.
Сжал зубы, и попытался найти. Но не смог. Пока старик не щелкнул сам. А потом автомат зажил своей жизнью в моих руках. Грохот оглушил меня.
Машина, преследующая нас, засверкала белизной лобового стекла, покрывшегося точками.
– Молодец, – крикнул старик. Сквозь звон в ушах. И плач малышки на полу. И тявканье щенка. Все это превратилось в одну звуковую линию, которая заставила внутри все обрываться.
А потом все замелькало перед нами. Вот подножье гигантской горы. Сосновые и березовые чащи и скальные нагромождения. И серые скалы, восходящие к темно-синему небу.
Промелькнула огромная скала в пятиэтажный дом, крутая словно трамплин. А за ним раскинулась все та же освещенная, заходящим солнцем, пустошь. И река. И огромные ропты. Сразу трое. Один сидел, глядя на реку. Другой – спускался с горы. А третий шел из леса. Чудовища увидели нашу машину почти одновременно. Наш водородный автомобиль не издавал много шума. Казалось, мы их поразили. Их охватил ступор. Так может обрадоваться подарку на день рождения какой-нибудь ребенок. А потом они побежали с двух сторон к нашему авто.
Огромный черный ропт он бежал, широко расставляя ноги. Огромные конечности впивались в землю, сминая траву в труху и в этом беге было больше смерти, чем на кладбище. В этом беге было столько злости, что его хватило бы уничтожить мир. И как в таком красивом месте, среди горы и зеленых трав могло быть такое порождение зла. Я закрыл глаза, чтобы не видеть это неумолимое приближение ненависти и упрямство. Сердце мое сжалось в горошину, но я смотрел не на себя, а на девочку, чьи глаза распахнулись широко. Впрочем, Зети тут же ее закрыла. Фигура ропта приблизилось совсем близко. Вот и теперь оно заняло весь небосвод.
– Нет! – закричал я. – Отстань. Пошел нахер.
Я нажал на курок автомата. Он отозвался пустым щелчком.
А потом… ропт начал уменьшаться. Машина взревела, отдавая последние соки водородного топлива, и мы унеслись в сторону пустоши.
Я слышал шум травы, которая билась на днище авто. Он ласкал душу, потому он означал, что автомобиль летел. На самых быстрых оборотах.
– Давай милашка, – заорал профессор. – Еще чуть-чуть.