Изгнанные в облака
Шрифт:
Пастух кивнул.
– Ваша машина на двух лошадей.
– Трех.
Пастух кивнул.
– Трех плюс ваш автомат. Решено я приведу их вам на рассвете. Вам лучше до рассвета в сумерках спуститься с горы. Ропты будут спать.
Он раскланялся и пожав каждому из нас руку, и чмокнув Фью, ушел.
– Простите, я правильно понял, вы отдаете пастуху машину и оружие в обмен на трех лошадей, – спросил я.
– Конечно.
– Но
Профессор наклонился.
– Почини машину, будь добр и поедем.
– Но вы же можете починить.
– Могу, но не пальцем, – устало согласился он. – И вообще, я тебя брать не обязан. Захочу тебя тоже в сделку включу. В качестве оплаты четвертую лошадь.
– Ой, надоели ругаться, заткнитесь, – прокричала Фью и, обратившись ко мне добавила. – Ты тупой, что ли тебе говорят заткнись, значит заткнись. Мы хотим спать с тетей Зи, а вы нам мешаете.
Мы с профессором удивленно уставились на малышку.
– Будущий командор – это девочка, – цокнул языком профессор.
***
Обмен состоялся на опушке плеса, когда солнце уже поднялось. Пастух пришел с лошадьми. Они вызвали огромный восторг у малышки. И вместе с тем неподдельный страх. Смирные животные фыркали, кивали головой, шкура их блестела на солнце маслом.
– Вы не пропадете с этими лошадьми, они чуют монстров и не дадут приблизиться, – сказал он. – Меня и мою семью много раз спасали. А вот вам мешок. Здесь сушеное мясо, картошка, крупы.
Пастух похлопал лошадь по крупу. При свете дня он еще раз осмотрел сгоревший двигатель джипа профессора и с благодарностью взял ключ.
– Запчасти возле горы должны быть, – заметил профессор. – Соберете, когда ропты уйдут и почините.
Пастух кивнул. На прощание он посмотрел на меня.
– Ты помнишь своих родителей
– Да.
– Помни всегда. А невеста у тебя красивая.
– Она еще, – я запнулся и посмотрел на девушку, сидевшую верхом. Фью она посадила перед собой. Старик взобрался на свою лошадь с огромным трудом. Я вскарабкался на лошадь еле как. Она навострила уши в мою сторону.
– Ну что же теперь точно по коням, – вскрикнул профессор. Его лошадь фыркнула и развернулась точно юла.
– Мы идем искать мою маму, – крикнула Фью.
– И моего сына, – добавил старик.
И, конечно же, оба ускакали вперед. Один я остался стоять. Пастух, напевая песню, ковырялся в капоте своего авто. Я подозвал его.
– Э, ты чего, – спросил историк. – Ты о чем думаешь. Поезжай.
– Я не знаю как.
К моему великому неудовольствию ни старик, ни девушка не думали развернуться. Я же прыгал на спине лошади, но безрезультатно.
– Может помочь? – спросил пастух.
– Если
Пастух осадил ее кнутом. И лошадь двинулась вперед в сторону горизонта.
***
– В общем, я окончил академию командоров, – сказал профессор. – Было это в… ммм… ну не важно. Поступить было тяжело.
Профессор сплюнул, харкнул и осмотрелся по сторонам. Он понял, что его слушали затаив дыхание. И с удовлетворением продолжил.
– Вы, наверное, не знаете про командоров. Вас тогда отродясь не было.
– Это военная каста, которая создала мировой диктат, – я медленно подбирал слова. – Вы построили крупные города.
– Да ни хрена вы не знаете. Мы пришли к власти, чтобы обуздать корпорации. Войны, экология, власть СМИ, эти прохиндеи долго баловались властью и шлюхами. Так не должно было долго продолжаться. И тогда пришли к власти мы, значит после мировой войны. Я значит был третьим поколением командоров. Но фокус в чем? Фокус в том, что мы…
– Тетя Зи, а что такое шлюхи, – спросила Фью.
– Это такие женщины, которые плохо себя ведут, – отвечала покрасневшая Зети. – Они не слушались в детстве маму. А повзрослев, перестали прислушиваться к своему вкусу.
– Ну почему не всегда, – заметил профессор. – Ну, так, а чем я, Так вот мы придумали социальный лифт. Вся планета была поделена на сотни тысяч дистриктов. Каждым правил командор. Стать командором мог любой человек, который поступит в академию и сдаст экзамен на интеллект, ну и физическое развитие.
– Это настоящий феодализм, – заметил я.
– Не ну почему, – возмутился профессор, почесывая бороду. – По наследству власть мы не передавали. Мы давали клятву, что посвятим себя всего развитию экологии, науки и любви.
– А моя мама хвалила интеллектуализм, и папа тоже, – добавила Зети, приглаживая волосы.
– Но вы же пользовались почетом и ресурсами, – возмутился я, ухватившись за голову. – Вы нарушали рыночные принципы развития, эту…свободу самовыражения.
– О Святой павиан, ты видишь Сильда, как промыли капиталисты голову этому юному дармоеду? Первым делом, когда канцлер Эрман Дакоте пришел к власти он сразу же устроил тиранию и гонения. Да что вам говорить?
Профессор сплюнул и замолчал.
– Вы рассказывали, как вы поступали, – подсказала Зети.
– А ну, да, так вот, экзамен был тяжелый, я к нему готовился. Чтобы получить допуск, нужно было сдать интеллектуальный экзамен – я оказался в числе 200 самых умных молодых людей планеты. А потом нас забросили на болото. Туман стоит. Бегу в глухой топи. Где-то стрекочут птицы. Сапоги утопают в грязи. Все что у меня было – это бумажная карта. Не навигатор, а всего лишь бумажная карта. Вонючая и старая. И если на минуту, если на секунду увидеть какие это были ребята и девчата, то оторопь берет. Какие все-таки это были люди. Не чета нынешним. Глыбы, совершенные люди. Мышца к мышце, с каждого лепи статую, а смелые какие. Так ведь дети с детства мечтали стать командорами. Мы грезили этим, но достичь было не всем. Я из школьных годов почти не помню – только просыпаюсь и иду на пробежку. Вот ведь как.