Изгой, Крах Советской империи
Шрифт:
же вопросы. Зачем? Почему так топорно? Откуда утекла информация о нем?
Алекс встал и прошелся по комнате. Раньше их дорожки с МОССАД хотя и
пересекались, но лбами они никогда не сталкивались и крови друг другу не портили.
Каждый играл на своем поле. Никакими интересующие иностранцев актуальными
сведениями он не располагает, так как всегда являлся лишь исполнителем чьих-то
гениальных идей и руководствовался принципом «меньше знаешь – крепче спишь». Он
может, конечно, пролить свет на некоторые ликвидации в
Снова присев на диван, Алекс с сожалением посмотрел на труп. Бред. Наличие
оружие напрочь ломает схему вербовки. С оружием приходят убивать, а не заводить
друзей.
Может, все просто до банальности, и это подстава? По определенным каналам не
сложно достать оружие любой марки, в том числе и израильские автоматы «Узи». Его
смерти жаждут только свои, люди из Госбезопасности. Сезон охоты открыт, и Алексу
отведена в нем роль жертвы, отданной на заклание. Тогда причем здесь МОССАД и
«Узи»?
Чувствовать себя дичью, за которой ведется активная охота, было не в первой.
Раньше, в прошлой жизни, его неоднократно пытались обложить чужие спецслужбы, а он
с азартом ускользал из их цепких лап, словно песок сквозь пальцы. Но теперь все иначе.
Война идет на своем поле, дома. Одна школа, одни учителя. И противник знает, на что он
способен.
Что ж, кто здесь охотник, а кто добыча, покажет время, а пока… Бегать он не привык
и скрываться от опасности не будет. Лучше один раз взглянуть в лицо смерти, чем потом
всю жизнь бояться собственной тени.
Послышался скрежет ключа в замке и скрип открываемой двери. Алекс взглянул из
комнаты в прихожую. В квартиру вошли двое мужчин нормального телосложения в
одинаковых серых костюмах, отличимые только цветом волос: блондин и брюнет. На
лестничной клетке было темно, и яркий свет заставил вошедших невольно сощуриться.
Блондин насторожился, повел носом, уловив в воздухе пороховую гарь после выстрелов,
но предпринять ничего не успел.
– Руки в гору, ноги врозь! – рявкнул Алекс, вскинув автомат. – Быстро!
Он захлопнул дверь, держа обоих «на мушке».
Один из гостей поспешил подчиниться, другой, замешкавшись, получил мощнейший
удар и, тихо скуля, осел вниз.
– Оружие на пол! Медленно! Левой рукой! Повторять не буду! – орал Алекс,
громоподобным голосом вгоняя вошедших в ступор. Его фора – мгновение, и ее
надлежало использовать.
На полу оказались два совершенно одинаковых автоматических пистолета системы
Стечкина.
– В комнату шагом арш!.. Руки за голову!
Гости
гнетущее впечатление. Оба поняли, что хозяину квартиры терять нечего. Эффект
внезапности был безалаберно потерян, и жизнь теперь висела на волоске и зависела
только от настроения их «подопечного», начавшего игру по своим правилам.
– Пиджачки снимите и кидайте их мне.
Пошарив по карманам и не спуская глаз с пришедших, Алекс извлек оттуда по два
удостоверения личности: сотрудников КГБ и сотрудников МВД.
– Хорошо живете, – он указал на документы, – я даже спрашивать не буду, к какому
ведомству вы относитесь. Милиция у нас пока с чужими ксивами не ходит.
Оба гостя угрюмо молчали.
– Цель вашего визита ко мне?
Выдержав паузу, начал говорить блондин, старший в группе, отдавая себе отчет, что
игра в молчанку не пойдет им на пользу.
– Нам приказано дождаться вас и, не смотря на возможное сопротивление, задержать
и доставить для беседы на площадь Дзержинского. Никто не думал, что вы уже будете
дома.
Уважительно, на «вы». Без агрессии, несмотря на сложившееся положение. Профи.
Алекс тяжело вздохнул. По крайней мере, понятно, кто эти двое.
– Ваш кадр? – он указал стволом автомата на лежащий посреди комнаты труп.
Оба неопределенно пожали плечами.
– Вряд ли. Иначе бы нас поставили в известность.
Достав из тумбочки баллончик с нервно-паралитическим газом, Алекс кивнул
головой, удовлетворенный ответом, добавив:
– Когда очнетесь, приберите здесь все до приезда милиции, – он выпустил струю в
комитетчиков и через мгновение, чтобы не вдыхать облако распыленного газа, вышел на
лестницу.
Дом он покинул тем же путем, как и пришел сюда в последний раз.
* * *
Ночные улицы города навевали скуку своим однообразием: стандартные панельные
коробки высоток с изредка мерцающими огнями, желтые фонари и трехцветные
светофоры с разбитыми стеклами на перекрестках. Редкие автомобили проносились мимо,
вырываясь из мглы и скрываясь в вязкой темноте, нечастые одинокие прохожие и
влюбленные парочки шарахались от него, торопясь перейти на противоположную сторону