Изгой
Шрифт:
Во-вторых, они допустили ряд грубых промахов. (Интересно, какой дурак там планировал операцию?!) Перечислю лишь некоторые, наиболее вопиющие:
1. Если Рудаков действительно тот, за кого себя выдает, то почему его не начали зомбировать сразу, а дожидались непонятно чего?! Хорошо, примем на веру бред о «здоровом кролике». Тогда отсрочка кажется вовсе несуразной! Ведь в отличие от меня майор был совершенно здоров!!!
2. Почему из клиники не убрали «боевого брата Виталия, обязанного ему жизнью»?! Чтобы помог удрать любимому командиру?!
3. Какая на фиг резервная сеть, состоящая из чеченцев
Лежащий на снегу майор тяжело заворочался, неловко сел, встряхнул головой и хрипло повторил прежний вопрос:
– Ка-а-ак?! Как ты нас раскусил?!
– Побег прошел чересчур гладко, – назвал я один из проколов в сценарии, куда более мелкий, чем вышеперечисленные. – Без малейших осложнений, на джипе со спецномерами, гаишник честь отдал... Вы меня что, за идиота держите?!
– Но ты явно знал заранее! – не унимался Рудаков. – Тюфяком конкретно прикидывался, бдительность усыплял... Откуда ты знал?!!
– А у тебя на лбу написано: «Провокатор!» И три шестерки рядом отпечатались, – с нехорошей улыбкой пояснил я. – Теперь, дружок, поднимайся и садись обратно в тачку. На заднее сиденье. Потолкуем по душам. Да, кстати, чуть не забыл! Если мне вдруг покажется, что ты врешь, пристрелю, как собаку. Я доходчиво изъясняюсь? Прекрасно! Давай, падла! Шевели булками!
Повинуясь движению пистолетного дула, майор грузно протиснулся в джип, под бочок к мертвому прапору. Закрыв за ним дверцу, я расположился на переднем сиденье, вполоборота к пленнику, и, не снимая пальца со спускового крючка, задал первый вопрос:
– Есть ли в машине «маячок»?
– Само собой. – Голос Рудакова звучал устало и невыразительно.
– Это один! – по-кошачьи фыркнул я. – А где остальные?
– У нас троих в одежде. Но куда конкретно они зашиты, не знаю. Начальство не посвятило!
– А ты напряги извилины! Авось вспомнишь! – посоветовал я, ткнув Виталия дулом в рот.
– Не знаю. Хоть убей! – слизнув выступившую на губах кровь, упрямо повторил он.
– Гм. Ну допустим. – Я немного отвел «ПСС» в сторону. – Тогда скажи, кто такая Марина?
– Специалист по допросам с применением психотропных средств.
– Для Компьютерщика приготовили?
– Верно.
– А меня б потом шлепнули? Если бы добрались до цели?!
– Обязательно! Прямо там, в катакомбах! – В глазах майора полыхнула откровенная ненависть.
– Молодец. Ценю за искренность! – похвалил я. – Валяй в том же духе. Глядь, и проживешь подольше!.. А теперь продолжим. Адрес вашей специалистки! Быстро!!! Не задумываясь!!!
– Район метро
– Этаж?
– Четвертый.
– Мы туда сегодня направлялись? – уточнил я.
– Именно.
– Баба в квартире одна?
– Конечно! Мы же не знали, что ты нас раскусишь! – В бесцветном голосе пленника прорезалась некоторая обида. – Эх! Недооценили тебя! – уныло вздохнул он: – Думали, обычная боевая машина, с молниеносной реакцией, отменным нюхом, но с минимумом интеллекта, действующая скорее инстинктивно, нежели осознанно. Н-да-а! Лопухнулись, выходит, конкретно.
– Ну-ка, ну-ка поподробнее, – заинтересовался я. – Откуда взялась такая уверенность? Вы же допросили меня под «сывороткой правды». Всю подноготную, блин, вытянули!
– Всю, да не всю! – снова вздохнул Рудаков. – Видимо, вопросник неправильно составили [4] . А главное, ты, оказывается, на редкость скромный тип и искренне не считал себя выдающимся мыслителем. Так, на вопрос «Кому принадлежит идея сливать информацию в милицейские компьютеры?» – ты ответил однозначно: «Виктору Ивановичу».
А на вопрос: «Смог бы ты не попасться нам без его помощи?» – твердо заявил: «Нет!». Следующий вопрос был: «Чья основная заслуга в срыве плана «Дымовая завеса?» Ответ: «Компьютерщика»... В результате тебя сочли пешкой, которой случайно повезло, и дальше все внимание сосредоточили на личности Коновалова. – Майор сглотнул кровавую слюну и понурился с кислым видом.
4
Человеку, уколотому «сывороткой правды», нужно задавать конкретные, четко сформулированные вопросы. Именно на них он и будет отвечать с предельной откровенностью. А просто так разглагольствовать не станет. Если, конечно, он не является патологическим треплом. Или самовлюбленным хвастуном (как, например, большинство чеченцев).
«Слава Богу, что так получилось! – рассматривая удрученную физиономию «подсадного», подумал я. – Потому-то они и не старались придать спектаклю с побегом более убедительный вид. Зачем выпендриваться перед безмозглым куском мяса?! Ну и прекрасно! Данное обстоятельство мне здорово помогло!!!» Открыв «бардачок» джипа, я обнаружил там распечатанную пачку «Мальборо», взял сигарету, прикурил от еще горячего «прикуривателя», сделал несколько глубоких затяжек и, выпустив последнюю струю дыма в лицо Рудакову, возобновил допрос:
– Ведется ли за домом Марины наружное наблюдение и есть ли в квартире «жучки»?
– К сожалению, нет ни того, ни другого, – угрюмо пробормотал Виталий.
– Чегой-то вдруг?! – недоверчиво прищурился я.
– Руководство перестраховалось. Тебя недооценили насчет умственных способностей, но зато хорошо знали – ты опытный боец, неоднократно ухитрялся вывернуться из, казалось бы, безвыходных ситуаций и слежку за собой учуешь обязательно. Чисто инстинктивно. Как матерый волк – капкан! Тем паче были прецеденты. А «жучки»... Гм! Их наличие в незнакомой квартире, где предстоит поселиться, будет проверять любой офицер ФСБ. Даже самый глупый.