Изгой
Шрифт:
– Ты и есть дурак! – прошипела Загоруйко. – Позволил обмануть себя, как последнего лоха, и замочить из твоего же собственного оружия! Исключительный болван!!!
– Ну да. Зато ты у нас умница. Жива, здорова и выглядишь потрясно. Хоть на конкурс красоты! – ехидно заметил прапорщик.
– Не смей оскорблять старших по званию! – бешено взвизгнула покойная красотка. – Сволочь! Урод! Сердце выгрызу!!!
– Сука полоумная! – не остался в долгу Николай. – Выгрызет она... Ха! Смотри зубы не обломай! Кстати, там, где мы отныне находимся, звания не имеют ни малейшего значения!!!
Некоторое время они остервенело переругивались, осыпая друг друга отборными проклятиями. Потом постепенно устали, выдохлись.
– Ладно, хрен с ним, с Корсаковым, – нехотя произнесла Марина. – На нет и суда нет. Но... кое с кем мы все же поквитаемся! Предательство нельзя оставлять безнаказанным. Разорвем того, кто лично привел сюда Смерть!
Поняв, что речь идет о нем, связанный майор умоляюще застонал под кляпом, затрясся как осиновый лист и судорожно задергал связанными ногами. Исчадия ада злорадно расхохотались, одновременно взмыли в воздух, проделали круг под потолком, будто примеряясь, и с хоровым звериным рыком стремительно спикировали на цель.
– Убу-у-у-у!!! – выдал напоследок Рудаков и тут же заглох. Фонтаном брызнула кровь, в стороны полетели ошметки мяса. Рык нежитей сменился громким чавканьем.
Я с трудом сдержал позыв к рвоте.
И тут вдруг во всю эту мерзость врезалась упрямая механическая трель. Кровожадные бестии бесследно исчезли. Пропало зловещее потустороннее свечение. А вместо него появился узкий солнечный луч, пробивающийся сквозь щель между двумя половинками штор. Окончательно проснувшись, я выключил настырный будильник, облизал запекшиеся губы, утер холодный пот со лба и осторожно осмотрелся. Ни единого намека на людоедский пир агрессивных мертвецов! Майор был жив-живехонек, хотя и не совсем здоров. Изможденное землистое лицо, больные слезящиеся глаза, дергающаяся в нервном тике бровь...
Впрочем, оно неудивительно! Самозатягивающиеся наручники штука крайне неприятная. А уж отходняк после «сыворотки» и того хуже!
– Убу-бу-у!!! – попросил Рудаков, скорбно указывая глазами на кляп.
– Потерпишь, – буркнул я и чуть погодя добавил: – Выну минут через десять. Когда вернусь.
Поднявшись с кровати, я вышел в холл, вспомнил недавний сон, содрогнулся всем телом и непроизвольно присмотрелся к покойнице. Но нет! Загоруйко лежала в той самой позе, в которой застигла ее смерть. Вокруг тела девицы натекла изрядная лужа крови, уже свернувшейся и издававшей тяжелое зловоние. На обнаженном участке мозга сидели два крупных таракана. «Кретин суеверный! – мысленно обругал я себя за минутную слабость. – Тебе же прекрасно известно: «ожившие мертвецы» – дурная выдумка голливудских сценаристов!.. Зато нечистая сила тут действительно порезвилась. Помучила ночным кошмаром! Квартирка-то гнусная. Четверых невинных людей ради нее умертвили! Да и капитанша с прапором погибли здесь насильственной смертью. Причем от моих рук».
Отвернувшись от дохлой ведьмы, я проследовал в ванную, подержал гудящую голову под струей холодной воды, вытерся насухо, прошел на кухню и приготовил две чашки растворимого кофе. Одну выпил сам и, прихватив телефонный аппарат, отнес вторую в спальню. Пленник, скорчившись, лежал в прежней позе и со смертной тоской смотрел на труп Николая. Наверное, предвкушал аналогичную участь. Поставив телефон на кровать, я вытащил у майора кляп изо рта и поднес чашку вплотную к его губам:
– Попей, Виталик. Освежи извилины!
Обжигаясь и даваясь, Рудаков жадно выхлебал предложенный напиток. Глаза у него ожили, щеки порозовели. Я закурил сигарету и присел рядом, на краешек кровати.
– Жить хочешь? – покосившись на часы (без четверти девять), лениво спросил я.
«Подсадной» торопливо кивнул.
– Тогда придется поработать языком. – Я достал из кармана сложенный вчетверо лист бумаги и, глянув на удивленную физиономию майора, пояснил с усмешкой: – Через пятнадцать минут ты должен позвонить начальству и отчитаться о ходе операции. Может, сам ты и позабыл [5] , но минувшей ночью под воздействием пентонала ты наболтал много чего интересного. В частности, выдал пароль, с которого нужно начать разговор, – «Добрый вечер, Олег Петрович», а также служебный номер шефа. Вместе с тобой (а ты был исключительно откровенен и услужлив) мы составили этот текст. Ровно в девять я наберу номер, и ты побеседуешь с генералом Кувалдиным при помощи шпаргалки. Если он не поверит, что у тебя все хорошо – пристрелю на месте! – для пущей убедительности я плотно прижал дуло «ПСС» к виску Рудакова.
5
Человек, допрошенный под воздействием психотропных препаратов, часто не помнит потом, что именно он наговорил.
– А потом? – тихо спросил майор. – Ты меня убьешь?! Да?!
– «Потом» будет потом, а сейчас есть сейчас, – с философским видом изрек я. – Потом... Гм! Посмотри. Пуля же вот она, в патроннике. Так что выбор у тебя невелик. Либо соглашаешься на сотрудничество, либо сию секунду отправляешься в преисподнюю. Мне в принципе спектакль с твоим участием не особенно нужен! Пока они прочухаются – двадцать раз смыться успею. Хотелось бы, конечно, поводить за нос вашего генерала, но... нет так нет! – Я начал медленно давить на спуск.
– Согласен!!! – поспешно выкрикнул Рудаков. – Не стреляй! Сделаю в лучшем виде!!!
Ровно в девять утра я набрал кувалдинский номер, включил громкую связь и, не убирая пистолета от виска майора, сунул ему под нос листок с текстом.
– Слушаю, – после третьего гудка донесся из телефона грубый, надменный голос.
– Добрый вечер, Олег Петрович! – вежливо сказал «подсадной».
– Как проходит операция?! – не удостоив подчиненного ответом, отрывисто спросил генерал.
– Нормально, точно по плану!
– По плану, гришь?! – недоверчиво фыркнул Кувалдин. – А почему вчера вечером застряли на полпути?! Сорок минут без движения простояли!
– Свечи полетели. Все разом, – глядя в шпаргалку, доложил Рудаков. – Пока сообразили, в чем проблема, пока поменяли...
– Слишком долго валандались! – брюзгливо проворчал генерал. – Бездельники! Раздолбаи хреновы! Болваны, мать вашу, гребаные!..
И тут вдруг я узнал говорящего! Именно он тогда в подвале заявил, что будет лично принимать решение. Выходит, затея с побегом – плод умственных усилий господина Кувалдина. Он, стало быть, возглавляет операцию. Так вот ты каков, пятнистый олень!!!
– Где Корсаков? – закончив ругаться, осведомился «структурный» босс.
– Дрыхнет. В крепких объятиях Марины, – почтительно сообщил майор.
– У него по-прежнему стоит?! – похабно хихикнул генерал.
– Судя по доносившимся из-за стены звукам – да.
– Гы, гы! Ну ладно. Пусть побалуется напоследок!.. Изложи ваши дальнейшие шаги на сегодня! – сменив игривый тон на прежний начальственный, потребовал Кувалдин.
– После завтрака отправляемся за город вместе с «объектом». Там живет какой-то его друг детства. По словам Корсакова, он предоставит нам более надежное убежище (городская квартира «объекту» почему-то не нравится). И оттуда же Корсаков намерен позвонить Компьютерщику, договориться о срочной встрече на предмет искоренения резервной сети.