Изгой
Шрифт:
– Ладно, убедил! – кивнул я. – И последнее: насколько опасна Марина? Имеется ли у нее оружие?!
– Не смеши!! – криво дернул щекой пленник. – Марина обычная медицинская крыса. Только со шприцами и умеет управляться! А оружие ей по легенде не положено. По расчетам начальства, мы с Николаем, – тут он брезгливо покосился на труп, – вполне могли тебя контролировать. Учитывая ослабленное состояние твоего организма...
– Вот и чудненько! Сейчас прокатимся на Аграрную улицу, вколем тебе «сыворотку» да вновь побеседуем, – сказал я, внимательно наблюдая за реакцией Рудакова.
На его лице не дрогнул ни один мускул, но во взгляде мелькнул смутный проблеск надежды.
«Или мне померещилось, или на квартире ждет неприятный сюрприз, – мысленно констатировал я. – Более вероятен второй вариант. Однако ехать все равно придется! Надо разобраться с проклятыми «маячками», передохнуть, подкрепиться... Да и начальство майора не стоит тревожить раньше времени. «Маячки» уже слишком долго находятся в не предусмотренном планом месте. Пока это еще можно объяснить случайной поломкой в машине. Но минут через десять-пятнадцать враги всерьез обеспокоятся. Начнут суетиться, принимать дополнительные меры... В общем, хочешь – не хочешь, а рискнуть придется!!!
Заведя мотор, я вывел джип со двора и, не особо заботясь о правилах уличного движения, погнал по направлению к метро «Площадь Свободы». В зеркальце заднего обзора я видел, как мертвое тело прапорщика внезапно навалилось на скованного майора. Тот сморщился в омерзении, судорожно сглотнул, но не издал ни звука...
Глава III
Светящиеся часы на панели управления показывали половину третьего ночи. В очистившемся от туч небе тяжеловесно зависла дебелая луна. Район казался почти полностью вымершим. Вернее – заснувшим. На улицах было безлюдно и тихо. Лишь в редких окнах мелькали отблески включенных телеэкранов. Дом номер восемь представлял собой старую кирпичную пятиэтажку. По стечению обстоятельств, а может, по злому умыслу руководства Структуры, он располагался неподалеку от того ржавого псевдогаража, через который мы с Гармонистом когда-то проникли в заброшенный эвакуатор. Затормозив у подъезда номер четыре, я вышел из машины, распахнул заднюю дверцу и выбросил на снег тело Николая. Найденным в бардачке обрывком веревки крепко стянул ему кисти перед грудью и поманил пальцем Рудакова.
– Зачем? – видимо, догадавшись о предстоящей процедуре и с неприязнью глядя на труп, проворчал он.
– Сам знаешь! – ухмыльнулся я. – Твои шефы отслеживают по «маячкам» наши перемещения. Они жутко удивятся, если двое «беглецов» отправятся в теплую квартиру, а третий останется замерзать на улице. Не по-дружески получается. Прямо свинство какое-то!.. Короче, брезгливый ты наш, прекращай базарить и падай на четвереньки рядом с усопшим!
Издав злобный шип, майор неохотно выполнил мою команду. Стиснув зубы от напряжения, я перевернул на живот тяжелого прапорщика и надел его связанные руки на горло Виталию, словно хомут.
– Теперь вставай да топай ножками. Морда здоровая. Справишься!
Рудаков с трудом поднялся и, надрывно сопя, двинулся к дому. Я следовал чуть позади, с пистолетом на изготовку. Подъезд оказался без домофона и даже без кодового замка. На давно не мытой лестнице попахивало мочой. На площадках в изобилии валялись окурки и стояли пустые бутылки из-под спиртного. Судя по всему, здесь регулярно тусовались местные пьяницы... Дверь пятьдесят шестой квартиры была обита обшарпанным кожзаменителем. «Глазок», по счастью, отсутствовал.
– Кто там? – спустя двадцать секунд после моего звонка спросил бархатистый женский голос.
– Это мы, Марина! Открывай скорее! Устали, замерзли, жрать хотим! – без какого-либо понуждения сообщил майор.
«Оп-паньки! – насторожился я. – Пленник вдруг начал активно сотрудничать с врагом. Ни с того ни с сего! Неужто ему не терпится получить укол «сыворотки», а потом пулю в голову?! Похоже, вот он, сюрприз! В лице «безобидной» медицинской крысы!!!»
Дверь между тем без скрипа отворилась. На пороге возникла очаровательная шатенка, со спортивной фигурой, с широкими (для женщины) плечами, в черных шерстяных колготках и в полупрозрачной блузке без лифчика. Стремясь застать Марину врасплох, я силой толкнул на нее обремененного трупом Виталия. Но не достиг желаемого результата! Красотка среагировала молниеносно, с грацией пантеры отпрянув в сторону. Рудаков пробежал по инерции несколько шагов, с размаху треснулся лбом об пол посреди просторного холла и замер без движения. Я прыгнул за ним, одновременно захлопнув дверь, и в следующий миг получил хлесткий круговой удар ногой по руке с пистолетом. «ППС» отлетел в угол.
– Теперь не уйдешь, су-у-ука!!! – по-змеиному прошипела девица, врезала лоу-киком по моей левой ноге и, когда я невольно подсел, двинула крепким кулачком в подбородок. Я плюхнулся на пол, но сознания не потерял, перекатом вбок ушел от добивающего удара ступней сверху, попробовал повалить Марину «ножницами» из положения лежа, но безрезультатно. Высоко подпрыгнув, она избежала захвата, сорвала со стены горский кинжал и начала хищно кружить вокруг меня с очевидным намерением прирезать. Волосы у нее растрепались, красивое лицо превратилось в маску ненависти, голубые глаза горели дьявольским огнем, с побелевших губ слетали грязные ругательства. Ни дать ни взять – разъяренная ведьма, вдобавок обученная приемам рукопашного боя! В другое время я бы сумел ее обезоружить и пленить, однако сейчас не стоило даже пытаться. Дамочка дралась очень неплохо, где-то на уровне мастера спорта. Конечно, я был значительно сильнее, тяжелее и опытнее, но, по известным причинам, моя реакция резко снизилась, а измученное «спецами» тело слушалось с большой неохотой. На это и рассчитывал коварный майор, услужливо показывая дорогу в логово «медицинской крысы».
Марина (видимо, опытный агент) увидит его скованные руки, с ходу оценит ситуацию и быстро обезоружит, а затем уничтожит изрядно ослабевшего капитана Корсакова. Всего неделю назад перенесшего клиническую смерть. Расчет оказался верен... Почти верен! Рудаков не учел только одного нюанса. А именно – наличия у меня второго пистолета.
Отпугнув злобную красотку пинком ноги в коленную чашечку, я выдернул из-за пояса запасной «ПСС» и дважды нажал спуск. Обе пули попали Марине в живот. Стройное тело сложилось пополам, повалилось на пол и стало судорожно извиваться, как полураздавленное пресмыкающееся. Ругательства сменились душераздирающими стонами.
– Тебе больно, ужасно больно, – ровным, завораживающим голосом произнес я. – Раны твои смертельны, но умирают от них не сразу. Тебе придется долго мучиться. Бедная девочка! Спасти тебя я не в состоянии. Зато могу подарить легкую смерть. В обмен на определенную информацию.
– Так говори же, говори!!! – корчась, прохрипела она. – О че-е-е-ерт!!! Нутро огнем го-о-орит-т-т!!!
– А ты не будешь обманывать?! – вдруг засомневался я. – Можно ли тебе верить?!
– Да-а-а!!! О, проклятие!!! Говори-и-и-и!!!
– Ну ладно, – с деланой неохотой согласился я. – Итак, где спрятаны психотропные препараты?!
– В спальне... Слева от двери... Тайник под ковром... Металлическая коробка... Код замка – шестьсот тринадцать, шестьдесят девять, шестьдесят два... Давай, мерзавец, не томи-и-и!!!
– Хорошо. – Поднявшись на ноги, я тщательно прицелился и выстрелил Марине в затылок. Тренированное тело, содрогнувшись, застыло. В холле установилась кладбищенская тишина. Лишь откуда-то из глубины квартиры доносилось тиканье стенных часов. Пахло кровью. Из размозженного черепа шатенки вытекали на линолеум мозги. Гадкое, доложу вам, зрелище! Нельзя сказать, чтобы я испытывал жалость к убитой ведьме, но настроение у меня было не из лучших. А если честно, просто отвратительное! Мне и раньше доводилось убивать женщин, допустим, ту же Анжелу-Эльвиру (см. повесть «Атака из Зазеркалья»). Но я еще ни разу не торговался с умирающей в муках девчонкой, причем столь цинично и безжалостно! Действительно, мер-за-вец!!!