Измена: B-52
Шрифт:
Нет. Подумает еще, что я — животное. Ну нет, Давыдов! Соберись!
Выхожу решительно из комнаты и направляюсь в свой кабинет. Надо работать. Это верное решение, не хочу я, чтобы она думала, что у меня мозг только на уровне ширинки и крутится, даже если это и так.
Переодеваюсь в форму быстро, а сам в кухню только и могу смотреть. К черту бы послал всю это работу, если честно, я бы с ней хотел куда-нибудь съездить. На море. Чтобы она почаще была голой…СТА-А-АС! Угомонись! Возьми себя в руки.
Вроде как выходит. С горем пополам как
– Юра, твою мать!
Иду на него еще решительней, но Марина выступает и встает между нами, руки свои крохотный растопырив.
– Стоп!
– резко так, строго велит, хотя я брата бить и не собирался, так, слегка за шкирку бы потаскал — понятно. Все уже растрепал.
– Тебе не жить, мелочь пузатая!
– Она должна знать, Стас.
– Я сказала — стоп!
Мышка тяжело дышит, зыркает на нас злобно, но затыкает сразу обоих. Я, конечно, злюсь, что этот дурак не в свое дело полез, но, не скрою, поражает меня она сейчас еще больше. Я даже залипаю, пока она указания раздает…
– Юра, иди на кухню. Дальше мы сами.
И он слушается! Не поверите! Он слушается сразу же — уходит! А так может только мама вообще…конечно мама заставляет его уходить молча, а сейчас он бурчит себе под нос — но все равно! Работает! Ох черт…
Делаю на нее шаг невольно, как под гипнозом, но Марина тут же хмурится.
– А ну-ка даже не вздумай.
– Мне нравится, как ты отдаешь приказы, мы…
О нет. Какая она мышка? Амазонка!
– Марина.
Усмехается. Нравится? Мне вот тоже.
– Хочу тебя…
– Стас, угомонись.
Покорно киваю, скрывая улыбку покусыванием губ, а она пристает к стене плечом и слегка мотает головой.
– Надо было сразу сказать про твои трудности.
Ну класс. Я вздыхаю и делаю тоже самое, только прилипаю спиной, а сам щурюсь из-за солнца, пока достаю сигареты. Марина же подходит ближе, а потом тихо так спрашивает.
– Я могу об этом спросить?
Черт, малышка, я бы тебе сейчас все, что угодно рассказал, но держу мину.
– Спрашивай, чего уж там.
– Юра сказал, что у тебя проблемы с контролем гнева.
– Я уже понял.
– Как они проявляются?
– В драках.
– Насколько это серьезно?
– О…максимально. Меня из ресторана уволили в Париже не из-за Ольги, а потому что я серьезно подрался.
– Это…я могу понять.
– Не только с ним. Он вообще меньше остальных получил. Я много выпил, потом завязал драку с одним из своих поваров, а потом и со всей кухней. Меня там чуть не посадили за этот дебош…
– Ого…
Бросаю на нее взгляд, Марина свой прячет, в землю смотрит. Наверно, считает
– В общем…это случилось не сразу, после того, как я узнал. Я тогда домой пришел после работы…эм…мне в тот момент очень много приходилось работать, так что я Олю почти и не видел. Даже удивительно, что она забеременела в принципе…Ну и…в общем у нее закрутилось с Марком. Когда я увидел их дома, то…ну знаешь, то ли это шок был, то ли хрен его поймешь, но я просто ушел. Пить начал по-черному, на работу вообще болт положил. Меня грозились уволить, ну и что? Хотели — получите. Я пришел, а там все вдруг так ясно стало. Она же ходила ко мне туда…Параноить я начал в общем, что трахалась на моем диване в кабинете, что с поварами заигрывала и…
Вот черт. Не думал я, что это настолько сложно будет — рассказывать всю эту дичь. Даже усмехаюсь, потом затягиваюсь и пожимаю плечами.
– Драка была знатная. Мы сцепились всей кухней, официанты подключились…короче жесть. Меня забрали в полицию, но потом отпустили. Марк вытащил.
– Серьезно?
– Ага, вину, мол, ощущал. Но из ресторана меня уволили, конечно, отец его прознал и пнул под зад, да еще сверху закрыл все возможности работы. Я в черный список угодил, Марин. Из-за этого пить сильнее стал, а потом драка повторилась в баре. Марк снова пытался помочь, но я одного парня сильно побил из-за девчонки, которую снял, и он настоял на аресте. Суд был, все такое, там мне дали общественные работы, штраф и курсы психологические по контролю гнева. Я, если честно, на них забить хотел, но о моих бедах Вадим узнал. Мы с ним тоже давно дружим, и он то меня вытащил. Сказал, что в Питере у него сетка, обещал место, но только после того, как я действительно пройду эти курсы.
– Помогло?
– Ну я же не проломил голову Кириллу.
– А хотел?
– Безумно.
Смотрю ей в глаза, и мне страшно, что я увижу в них какое-то отторжение, но нет. Знаете, что я там вижу? Попытку понять. Марина хмурится, молчит пару мгновений, а я с замиранием сердца жду, что же она скажет? Подтвердит или опровергнет?
– Так…значит…Юра сказал, что это из-за ревности, да?
– Да.
– То есть ты меня ревнуешь? К Кириллу?
– К любому. Я органически не переношу мужиков рядом со…
Осекаюсь, но она улавливает и улыбается. Мило так…но еще лучше, что Марина не тянет из меня ответы, как любая другая стала бы. Нет. Она отступает, пусть все прекрасно поняла — отступает все равно.
– И что мы будет с этим делать? Я же не могу не общаться с мужчинами. Это невозможно, ты это понимаешь?
– Понимаю.
И это действительно так. Я это по-ни-маю, черт возьми.
– Давай так поступим… - тихо говорит она, подходит и берет меня за руку, - Пока мы не разобрались, что между нами происходит, ты дашь мне знак, если ты почувствуешь, что я перехожу границу.