Измена по контракту
Шрифт:
Я опускаюсь на колени. Крупный толстый член, перевитый набухшими венками, покачивается перед моим носом. Я собираюсь взять его в рот — не затем, чтобы отблагодарить Влада за лучший в моей жизни кунилингус, а просто потому, что мне этого нестерпимо хочется.
— Не надо, — просит Влад.
Я улыбаюсь ему снизу вверх, высовываю язык и провожу по головке. Слизываю густую пряную каплю. Меня ведёт от его запаха и вкуса. Этот мужчина — самое лучшее, что со мной случалось в сексе.
— Я сделаю с тобой всё, что захочу, — говорю я и всасываю головку.
Она такая большая, что занимает
Влад ахает, сгибается надо мной и касается пальцами головы:
— Яна, Яна, Яна, — бормочет он, — я сейчас…
Я не хочу, чтобы всё закончилось так быстро. Слишком рано! Я выпускаю член изо рта и толкаю Влада в кресло. Он падает в него, раскинув руки, как сегодня днём в море, а я запрыгиваю сверху. Скидываю с плеч пеньюар, чтобы не загораживать обзор камере. Несмотря на бешеное возбуждение, я постоянно помню, что нас снимают, а потом будут смотреть как минимум два человека — мой начальник и его жена.
Трусь грудью о лицо Влада, позволяя ловить соски губами, глажу руками гибкую шею и плечи. Он сорванно дышит, его дыхание пахнет апельсинами и вермутом. Привстаю и насаживаюсь на колом стоящий член — неглубоко, впускаю только головку. И выпускаю. Член влажно шлёпается о живот. Я поднимаю его и снова направляю в себя. Мои пальцы покрыты скользкой влагой. Влад постанывает, он хочет кончить, он до предела распалён и плохо понимает, что происходит. А я понимаю: он всё ещё позволяет над собой доминировать. Ведёт себя пассивно. Подчиняется желаниям женщины в ущерб своим.
Я хочу это изменить.
Если получится.
Я обнимаю ладонями его голову и смотрю в искажённое страстью лицо. Брови нахмурены, губы искривлены в непереносимой муке. По вискам текут капли пота. Влад тоже смотрит на меня, но когда я начинаю двигаться в отвратительно-рваном темпе, он вздыхает и прикрывает глаза, как будто больше не может выносить эту пытку. Я не даю ему кончить. Несколько сильных ритмичных толчков отправили бы его в нирвану, но я нарочно ломаю ему кайф. Выписываю бёдрами восьмёрки, неравномерно встаю и опускаюсь, доводя до исступления.
— Яна… — произносит он.
Я слышу отчаяние в его голосе.
Наклоняюсь к горящему огнём уху и шепчу:
— Слава, ты можешь делать со мной всё, что захочешь. Никаких запретов нет. Никаких правил нет. Есть только мы — мужчина и женщина.
Он замирает, как будто я открыла ему страшную тайну, а потом подхватывает меня под задницу и несёт к кровати. Кидает на покрывало и падает сверху. Раздвигает мне ноги и входит сильным резким толчком. Я вскрикиваю от неожиданности. Его член заполняет меня целиком. Он трахает меня быстро, жёстко, в таком сумасшедшем ритме, что я вцепляюсь пальцами в покрывало. Мы оба стонем и работаем бёдрами так активно, словно от этого зависит наша жизнь. Я срываюсь первой, прикусывая белое потное плечо и подвывая сквозь зубы, а он кончает следом, вбиваясь в меня так глубоко и мощно, как будто хочет пропороть матку. Мужчина в нём победил мазохиста. Инстинкты взяли верх над травмой. Сценарий разрушен, многолетний гештальт закрыт.
Я очень на это надеюсь.
А ещё я счастлива — гормоны счастья бурлят в крови, как пузырьки газа в шампанском.
Мы расцепляем объятия и устало отваливаемся друг от друга. Пялимся в потолок, на котором уже видны розовые отблески зари.
— Сто из десяти, — говорит Влад.
— Это что, оценка секса?
— Ну да, — отвечает он, ничуть не смущаясь. — Только не секса, а моего оргазма.
— Ты придурок? Только придурки оценивают свои оргазмы по десятибалльной шкале.
Он смешно фыркает. Тянется за бокалом с коктейлем. Шумно полощет рот и глотает. Передаёт бокал мне, и я с удовольствием выпиваю половину. Жую пропитанный алкоголем апельсиновый кружок и выплёвываю кожуру в заботливо подставленную ладонь Влада. Этот жест так меня трогает, что я боюсь разреветься. Почему он такой невыносимо хороший?
Как жаль, что я должна его предать.
Влад спрашивает:
— А ты всегда одинаково кончаешь? С Кропоткиным, с Валерой, со мной?
Надо же, он помнит фамилию моего бывшего. И про жениха не забывает. Почему-то мне это приятно.
— Ты ревнуешь?
— Есть немного.
Я не могу удержаться от глупой улыбки.
— Ты лучший любовник из всех, кто у меня был, — признаюсь я. — Просто невероятный. Фантастический.
Он недоверчиво смотрит на меня, убеждается, что я не шучу, и довольно лыбится. Видно, что мои слова ему польстили.
— А ты — особенная.
— В смысле? — не понимаю я.
— Помнишь, однажды я сказал, что много лет искал особенную женщину? Не такую, как все.
— Помню. Ты тогда ещё сказал, что это не я, а я обозвала тебя хамлом.
А он убежал в лес, чтобы скрыть нахлынувшие чувства.
— Я ошибся. Это ты, Яна. — Он ложится рядом и упирается носом мне в щёку. — Почему ты не встретилась мне раньше, хотя бы год назад?
Мы бы и сейчас не встретились, если бы твоя жена не пришла в агентство «Скорпион», хочется ответить мне. Но я молчу. Настя сама ему расскажет, когда меня не будет рядом.
Мысль об этом разрывает мне сердце.
Я не спрашиваю, что бы изменилось, если бы мы встретились год назад. Не хочу говорить о чувствах. Я его люблю, но я его предам.
Он вырубается, закинув на меня тяжёлую ногу и уткнувшись лицом в плечо. Лежу неподвижно, боясь потревожить его сон. Я его хотела — я его познала. Только от этого не легче. Мне мало одного раза. Я хочу быть с ним всегда. Хочу выйти замуж и родить ему детей. Это безумие — надеяться на что-то после всего, что я с ним сделала, и что ещё собираюсь сделать. Я самый мерзкий и коварный человек, которого он встречал в своей жизни. Из-за меня он лишится жены, квартиры и бизнеса, который строил вместе с отцом много лет. Его планы будут разрушены, небоскрёб-линейка никогда не украсит южную сторону залива.