Измена в новогоднюю ночь
Шрифт:
Ласкаю жадным взглядом каждый изгиб её идеального тела.
Чувствую желание, но гораздо ярче другое – мне хочется прижаться губами к её коже, бьющейся на шее венке, собрать мурашки даже не для того, чтобы взять, удовлетворить рвущее вены возбуждение. Я хочу её запомнить…
Особенно вот то невероятное ощущение близости и тепла, которые родились между нами…
Внутри болезненно дрожит от липкого страха всё это потерять.
Как сохранить, как закрыться от злобного внешнего мира? К сожалению,
Достаю телефон, делаю серию фото, чтобы запечатлеть момент. Возможно, скоро только они и останутся у меня в память о самой яркой и счастливой странице в моей жизни.
Аня ворочается во сне, ресницы дрожат.
И пока она всё ещё такая тёпленькая и невменяемая со сна, я ныряю к ней под бочок, улетаю от поцелуев в шею, вырез маечки, ловлю пухлую губку.
– Гордей, – вздыхает она.
– Не просыпайся. Хочу тебя так…
Опрокидываю её на подушки и улетаю в мой личный запретный рай…
Глава 36.
Я закормлена пирожными и залюблена до мурашек… Лежу почти без сил на груди моего мужчины, пока Гордей нежно перебирает мои волосы.
Мне страшно открывать глаза и что-то спрашивать…
Каждый раз, как только я пытаюсь что-то сказать, Гордей топит меня в новой порции нежности, заставляя улететь и забыть обо всём на свете. Единственное, что удалось из него вытянуть – Наталья жива, она в больнице, но прогнозы по её здоровью пока туманны.
И всё бы ничего, но я чувствую в Гордее какой-то надрыв…
Я лежу на его груди и прислушиваюсь к тревожно стучащему сердцу. От этого сбивается с ритма и моё.
В номере задёрнуты шторы, полумрак, тишина…
Мы молчим, слушая неровное дыхание друг друга.
Его рука, едва касаясь, ползёт по моей обнажённой спине. Вверх-вниз, вверх-вниз. Это приятно.
Моя рука тоже оживает, я начинаю свой путь по его широкой шее, красиво очерченным грудным мышцам, прессу. Когда дохожу до дорожки жёстких волосков, уходящей под одеяло, Гордей ловит мою руку, подносит её губам. Нежно целует каждый пальчик, возвращает к себе на сердце.
Мы снова молчим. Мне кажется, так он безмолвно намекает на желание не уводить наши игры в очередной интим. Гордей хочет побыть рядом на другой волне.
– Люблю тебя, – шепчет тихо-тихо, трепетно целует в ладонь.
Только… звучит это как-то обречённо.
Не выдерживаю. Привстаю на локте, заглядываю ему в глаза. А они неожиданно оказываются такими пронзительными и глубокими.
Мне кажется, они кричат о чём-то, но слов не разобрать.
Набираю в грудь воздуха, чтобы спросить, но он снова не позволяет, прикладывая палец к губам.
Ладно…
Дальше разговариваем телами… или скорее душами. И это такой трепетный
Касаясь носами, смотрим друг другу в глаза. Веду кончиками пальцев по его брови, линии носа, очерчиваю контур губ, подбородок. Останавливаюсь на тревожно бьющейся венке на шее.
Гордей оживает в ответ, теперь он трогает моё лицо, повторяя тот же путь, только губами. И от него исходит такая пронзительная нежность, но вместе с тем и энергия натянутого до предела провода. Как будто он под током, в любой момент изоляция может быть нарушена и произойдёт взрыв.
Не знаю, как с этим бороться. Мне кажется, я пьяная, и мы где-то вне времени, вне пространства…
Он ловит мою кисть, переплетает наши пальцы, подтягивает к лицу, прижимает к щеке, закрывая глаза…
И мне так хорошо, что даже больно где-то внутри… Сердце сжимается от страха, что этот рай может оказаться конечным между нами, и Гордей ничего не говорит, потому что знает это наверняка…
И чтобы сбить это неприятно-пульсирующее чувство, я прижимаюсь ещё плотнее к Гордею, он всё чувствует, обнимает меня бережно, но крепко, как будто пытаясь защитить.
А дальше наши тела решают за нас. Страсть постепенно снова разгорается, но она тягучая, неторопливая, наполненная трепетными нотами.
И это новый уровень космоса…
За этими гранями я ещё точно не бывала.
Теряюсь окончательно в пространстве и времени, уплывая в параллельную реальность, где есть только мы вдвоём. Открытые, настоящие, полностью оголённые, без притворств и масок.
Пик эйфории накрывает нас одновременно… Задыхаемся, плавая в лаве удовольствия.
Меня даже слегка отключает…
И возвращаться не хочется…
Ухожу в забытье, проваливаясь в дрему, чувствуя, как меня качают нежные руки…
И так хорошо…
Веду Гордея по заснеженному лесу. Такая красота кругом, что дух захватывает. Эти уходящие в небо вековые ели, заснеженные лапы, сугробы… Отвлекаюсь на яркую белку.
– Смотри, смотри! – показываю пальцем вверх, оглядываюсь…
Гордея нет.
Тревога пронзает грудь.
Ищу его, зову. Куда он делся?
Выбегаю на опушку. Там наш домик. Поднимаюсь по ступеням, толкаю дверь.
Только войти не получается. Вместо проёма вижу огромное зеркало. И своё отражение…
А сзади стоит Гордей. Тут же оглядываюсь, но за спиной нет его! Странно…
Снова смотрю на отражение. Гордей там, только сейчас он какой-то далёкий, грустный, взгляд потух, и на меня старается не смотреть…
Делаю шаг вперёд, прикасаюсь к зеркальному полотну. И тут как будто случается взрыв, зеркало лопается, осыпая меня миллионом острых как бритва осколков…
Просыпаюсь с воплем, подскакиваю на кровати. Оглядываюсь.