Измена в новогоднюю ночь
Шрифт:
Смотрю в телефон. Гордей так и не позвонил. И куда мне ехать, я понятия не имею.
– Что ж, – смотрю на расстроенного Игоря. – Поехали к твоему отцу. Спасу тебя от страшной участи.
– Аня, спасибо, – загораются его глаза.
– Пожалуйста. Только руки не распускать. И быстро. Придумывай историю, почему мы зайдём всего на пару минут. На большее я не согласна.
– Хорошо, я всё придумаю. Поехали!
Глава 39.
С
Девочка моя крепко спит, и, наверное, это даже хорошо. Потому что я по-прежнему не знаю, что говорить и как.
Оставляю ей записку и новый телефон, куда успеваю внести свой номер.
Сбрасываю в пятый раз вызов от Натальи. Я уже в курсе, что жена моя пришла в себя и бурно истерит в больнице.
Надо ехать.
Целую ещё раз мою сонную, родную девочку и выхожу из номера с ощущением, что впереди у меня война, и от того, смогу ли я выиграть, зависит вся наша жизнь.
Приезжаю в больницу, хочу сразу найти лечащего врача Натальи, но он на операции.
Тяжело вздохнув, иду в палату к жене.
Торможу перед дверьми палаты, слышу недовольный голос Наташи:
– Уколите мне ещё обезболивающих! У меня всё болит.
– Врач вам сделал назначение, отступать от него я не имею права, – категорично заявляет медсестра.
– Значит, позовите врача! То, что вы колете, мне не помогает.
– Тебе нельзя обезболивающих! – захожу я в палату.
– Гордей, – тут же меняется её тон с требовательного и капризного на жалобный, – Гордей, пожалуйста, сделай что-нибудь, – начинает плакать.
Рассматриваю её, кривлюсь. Лицо отёкшее, шея в ортопедическом воротнике, рука в гипсе.
– Всё что могла, ты уже сделала, – не собираюсь жалеть её. – Ты хоть понимаешь, что чуть не натворила?
– Гордей, ну не ругайся, – начинает всхлипывать чаще, медсестра поправляет капельницу и удаляется.
– Я могу вообще уйти, – киваю на дверь.
– Нет! – округляет глаза Наташа. – Пожалуйста, не бросай меня.
Тяжело опускаюсь на стул.
– Гордей, у меня всё болит, – снова начинает причитать. – Попроси обезболивающее посильнее.
– Наташа, скажи, ты не в курсе или прикидываешься, – внимательно рассматриваю её.
Растерянно замирает, будто раздумывая, как дальше себя вести. Сдувается всё же.
– Врач сказал мне про беременность, но я пока даже поверить в это не могу. Гордей, я не знала, – снова льются слёзы. – Если бы я знала, я бы никогда так не поступила. Прости меня, – рыдает в голос.
– Кто отец ребёнка ты, я так понимаю, не знаешь тоже? – не могу удержаться от порции яда.
– Ты что, – смотрит обиженно. – Это ты! Только ты! Не думай даже иначе. Я же…
– Давай обойдёмся без грязных деталей, – рявкаю я. – И на слово я тебе не поверю. Только после теста ДНК. Воспитывать чужого ребёнка я не буду.
–
– Я не знаю, – роняю устало лицо в ладони. – Но к тебе я всё равно не вернусь. Буду помогать с ребёнком.
– Ты что, бросишь нас? Гордей, мы же столько мечтали о ребёнке.
– Что? – разрывает меня. – Мы?! – рявкаю.
Опускает глаза.
– Ладно, ты мечтал. А я просто не понимала тогда, от чего отказываюсь. Дура была. Но теперь я всё осознала, клянусь. Гордей, не бросай меня. Я изменюсь, я буду такой, как ты хочешь. Я всё-всё для тебя сделаю, – хватает меня за руку.
Выдёргиваю пальцы. Молчу. Мне нечего сказать на самом деле. Наталья не слышит меня, и как донести ей это, я не знаю.
Она начинает всхлипывать сильнее, уже икая, закрывает лицо руками. Я знаю, что она сейчас делает. Она пытается вывести меня на эмоции, чтобы обнял её, пожалел и сделал так, как она хочет. В истериках Натаха мастер, а я их не выношу. И раньше всё бы так и было, но не теперь. Теперь я совсем по-другому смотрю на всё происходящее.
– Наташа, прекращай, – прошу устало. – Твои манипуляции больше не работают. Я от них дико устал.
– Т-ты, т-ты, бездушный, – всхлипывает.
– Да. Поэтому не надрывайся, если хочешь сохранить беременность. Мне, если честно, страшно подумать, какие могут быть осложнения у ребёнка после твоих пьяных загулов и вот этого тоже пьяного падения.
– Я больше не буду пить, клянусь. И курить брошу. Гордей, только не оставляй меня.
– Я тебя не оставляю. Как матери моего ребёнка… Возможно, моего ребёнка, – многозначительно уточняю, – я буду помогать. Это всё, что я могу тебе обещать.
– То есть в наш дом ты не вернёшься?
– Нет.
– Что, пойдёшь к своей рыжей шаболде? – зло прищуривается.
– Рот закрой! – рявкаю я.
– Нет уж, я скажу. Нашёл себе свежее мяско? Посмотрим, как быстро она тебе надоест.
– Всё! Прекращай!
В палату заходит врач. Наталья начинает жалобы по новой. Доктор отвечает сдержанно, объясняет, что это нормальная реакция организма, и всё что возможно, врачи делают.
– Доктор, а какие прогнозы по беременности? – задаю важный вопрос.
В этот момент звонит мой телефон. Я не глядя убираю звук, продолжая слушать врача.
– Тут вам лучше поговорить с гинекологом, я его сегодня приглашу. Но в целом срок небольшой, плод не должен был пострадать при травме. Теперь главное соблюдать все рекомендации врачей, наблюдаться. Ну и терапию мы, конечно, корректируем с учётом состояния пациентки.
– Можно мне обезболивающих каких-то нормальных? – стонет Наталья.
– Вот с этим как раз придётся ограничиться чем-то не слишком сильным. Это может плохо сказаться на ребёнке. Я назначил вам то, что возможно, больше нельзя, – разводит руками врач.