Измена. Мой непрощённый
Шрифт:
Отогнал меня от своих сокровищ, закрыл дверцу прозрачного шкафчика и прислонился к ней. Я даже представила в этот момент, как он нашёптывает им, своим миниатюрным машинкам: «Не бойтесь, малышки! Папочка рядом».
«Чем бы дитя ни тешилось», — подумала я, и не стала его упрекать.
Однако Денискина тяга к сородичу жмёт изнутри. Может быть, мне неохота делить их обоих? Или обидно, что Деня не в курсе того, кто такой его так называемый друг.
Узнает, откажется от мечты? От этой мысли мой лоб
Сына тем временем мне излагает весь «производственный цикл». Как они разбирали движок, как Витёк допустил его к тачке, как он сам поменял ей колёса. А водитель расщедрился, дав чаевых.
— Потом мне пришлось отвалить, так как пришла его девушка, — завершает он свой рассказ.
Я машинально киваю. Улыбка сползает с лица. Благо, что он продолжает жевать и вымакивать корочкой соус с тарелки. И не видит того, как меняется взгляд! Я хватаюсь за стол, призываю на помощь все силы…
— Девушка? — произношу удивлённо.
И тороплюсь убирать со стола. Лишь бы он только не видел, как дрожат мои руки!
— Ага, чеканутая на всю голову! — сетует сын.
— Как это? — бросаю с наигранным легкомыслием.
Он расслабленно гладит живот. Ужин внутри, а на лице у него выражение полного счастья.
— Да она орать начала! Прям при всех. Позорить его перед пацанами.
«Тоже мне, пацаны», — думаю я, вспомнив его «шайку-лейку». Но возвращаюсь к проблеме.
— И что орала? — даю сыну повод продолжить.
Он пальцами гладит вихор. Тёмный, как смоль. И бросает:
— Называла его говнюком, мудаз… Ну, короче! Ругалась!
Я держусь, продолжая надраивать ковшик. Мудазвон, значит? Ну, что же? Возможно, её обвинения не так уж беспочвенны.
— И чем всё закончилось? — спешу я узнать.
Денис озадаченно хмурится:
— А фиг его знает! Говорю же, ушёл.
Я киваю:
— Понятно.
Сын поднимается, чмокает в щёку:
— Спасибо, мамуль! — и спешит удалиться в «нору», свою комнату. Где теперь коротает все дни напролёт. Помимо учёбы, слесарной и гулек с девчонками. Вот и вся его жизнь. В которой мне, его матери, места почти не осталось! И только запах вермишели по-флостки может его приманить…
Стоит сыну уйти, как я выбегаю наружу. Чтобы он не дай Бог не услышал! С телефоном в руках, в зимних плюшевых тапках. Стою, выдыхая ртом пар, и давлю кнопку вызова. Витя берёт после двух продолжительных нудных гудков.
— Привет, — слышу голос. Чуть сдавленный, видимо, держит щекой телефон. А руками опять мастерит что-то. На фоне возня, голоса…
— Вить? — я смущаюсь.
Мне кажется, глупость! Зачем позвонила? Ну, в чём мне его упрекать? Однако я верю Денису. И намерена выяснить всё до конца.
Он
— Что случилось?
— Я…, - набираю побольше воздуха в лёгкие, мороз отрезвляет меня, — Денис сказал, к тебе приезжала какая-то девушка?
Вопрос повисает тяжёлым молчанием. Я жмурюсь, боясь, что сейчас он вздохнёт и ответит мне что-нибудь, вроде: «Я не могу больше врать. Пришла пора рассказать тебе правду. Это — моя жена».
Но Витя вздохнув, произносит:
— Да бывшая слетела с катушек, — слышно, как он удаляется, очевидно, заходит в каморку, где его не услышит никто.
— Бывшая? — повторяю я сдавленным эхом.
— Ага, извини! Мне так неудобно, что всё на глазах у Дениса.
Я думаю так напряжённо. Что, несмотря на мороз, под халатом потею.
— А… что она хотела? — спросив, понимаю, как глупо звучит.
— Да, ехала мимо. Решила испортить мне жизнь, — Витин голос звучит раздражённо.
— Странная потребность, если вы с ней расстались, — я как бы его побуждаю ответить — расстались вы с ней, или нет? Ведь я же не езжу к Илье на работу, чтобы его опозорить при всех!
Витя молчит, и сомнения рвутся наружу. Жаль, что нельзя уточнить у сынули, какая она, его бывшая? Блондинка, брюнетка? Высокая, стройная? Уж точно, моложе меня!
— Да стерва она, — бросает он с лёгкой усмешкой.
С одной стороны, это должно успокоить. Но мне неспокойно. Совсем! Но, вместо того, чтобы думать про Витину бывшую, я представляю, что нечто подобное обо мне говорит и Илья…
«Да стерва она, моя бывшая», — повторяет в моей голове его голос.
— Насть? — окликает из трубки другой, — Ты ревнуешь?
Я выдыхаю, достаточно шумно, чтобы он понял без слов.
— У тебя нет для этого повода, — мягким, улыбчивым голосом уверяет меня. Совсем не таким ненавидящим, едким, каким он сейчас говорил о другой.
— Правда, нет? — произношу нерешительно.
Мне так хочется верить ему! До безумия хочется. И так страшно довериться, чтобы обжечься опять. Ведь не бывает такого, чтоб дважды… Чтобы одно за другим? Я не вынесу! Не переживу, если и Витя обманет, предаст…
— Насть, — произносит он ласково, — Ты моя девушка, слышишь?
Я улыбаюсь, ощущаю, как слёзы скользят по щекам.
— Я? — шепчу ему в трубку.
— А кто же ещё? — удивляется Виктор.
Мне смешно, и приятно. Как бывает, когда от щекотки мурашки по телу бегут. И так хочется прямо сейчас сесть в машину, в пижаме, поехать к нему и обнять…
— А ты… значит, ты…, — мне не хватает решимости произнести, но я беру себя в руки, — Мой парень?
Он смеётся на том конце провода:
— Угадала! Если только у тебя нет кого-то ещё?
— У меня больше нет, — прислоняюсь к двери.