Измена. (не)единственная для дракона
Шрифт:
Не знаю, в какой момент мы избавились от одежды, но теперь мои пальцы легко скользили по спине Даррена, ощущая каждый мускул и контур его сильного тела. Он в ответ прижимал меня к себе, так трепетно и нежно и в то же время так крепко и страстно, будто боялся вновь потерять, выпустить хоть на секунду.
Его губы нежно коснулись моей шеи, и я вздрогнула от приятной дрожи, пробежавшей по телу. Лишь на мгновение мы оторвались друг от друга, чтобы переместиться к кровати. Наши взгляды встретились. В них отражалось все наше желание отдаться чувствами без остатка, такое яркое и почти до боли нестерпимое, что я не выдержала и первой прервала эту пытку, требовательно прижавшись
Даррен тут же ответил жарким поцелуем, заставив меня раствориться в нем. Наши сердца бились в унисон, дыхание смешалось. Жар наших тел, все нарастая и усиливаясь с каждым движением, мог бы спалить все дотла. Мы наслаждались каждым прикосновением, каждым поцелуем, ловили каждый вздох, каждый стон друг друга. Время будто остановилось, и в целом мире не осталось ничего, кроме нас двоих.
Мягкое, почти невесомое прикосновение пальцев к моей щеке разбудило меня. В комнате все еще было темно. Луна ушла, но сквозь высокие кроны деревьев местами проглядывала глубокая синева предрассветного неба, точь-в-точь того же оттенка, что и глаза Даррена, задумчиво глядящие на меня.
— Что такое? — тихо спросила я, не испытывая ни капли беспокойства — лишь только легкий интерес.
Мне вообще с ним было необычайно спокойно и комфортно. Не приходилось гадать о его мыслях и чувствах, не нужно было сомневаться в себе и своих действиях. Мы были словно на одной волне, и это дарило неописуемое наслаждение.
— Я просто думал, как сильно ошибался до недавних пор, — ответил он, медленно переместив пальцы к моей шее.
Мурашки бежали по коже, и я зажмурилась, млея от этих нежных прикосновений. Хотелось замурлыкать и притянуть его к себе, чтобы повторить то, что было несколькими часами ранее. Но я чувствовала, что Даррен хочет поговорить о чем-то серьезном. И не ошиблась.
— Говорят, звезды благословляют истинной связью только достойных. А я уж точно не мог отнести себя к одним из них…
— Не говори так, — попросила я. — Кто, как не ты, более других достоин обрести свой кусочек счастья? Ты столько лет в одиночку справлялся со всеми напастями в королевстве, защищал его от аномалий, выполняя работы двух хранителей сразу. Разве это не достижение?
Мягкая, но грустная улыбка тронула его губы.
— В рабочих делах есть другие награды. А здесь… — он со вздохом сел на постели, ладонью взлохматив свои волосы. Простынь сползла вниз, открыв мне обзор на его подтянутый мускулистый торс. Я так и осталась лежать, беззастенчиво любуясь им снизу. — Понимаешь, я ведь и слова своего пророчества уже давно успел забыть. Там было что-то, связанное с короной, якобы она должна меня чем-то одарить, и воронами, играющими в шахматы. Про значение воронов я все понял, как только занял должность хранителя. А вот корона…
— Ты думал, это связано с принцессой, — догадалась я.
— Ты знаешь? — удивился он, обернувшись ко мне. А затем усмехнулся: — Ах, ну конечно! Наверняка наши сплетницы уже давно тебе обо всем поведали. — Он вновь сделался серьезным и нахмурился: — В тот момент я был еще совсем юн и самоуверен, и потому ни капли не сомневался в том, что верно разгадал пророчество… А потом ее убили. Ее собственный отец прямо у меня на глазах…
Его боль, накопленная долгими годами, отозвалась уколом в моей груди, и я тоже села, придвинувшись к нему.
Даррен машинально обнял меня в ответ, но его взгляд был погружен в прошлое.
— Тогда я решил, что проклят. Ведь как мог родной отец безжалостно зарубить свою дочь, лишь бы та не связала свою жизнь со мной? Я ругал себя за то, что не защитил ее, не умер там вместо нее. Не умер вместе с ней. Но это лишь говорило о том, что я ошибся в своих выводах, и она никогда не приходилась мне истинной парой. Время шло, метка росла. А вместе с ней и осознание того, что король пойдет на все, чтобы испортить мне жизнь. Потому ли, что спутал ему какие-то планы или что еще, не знаю. Но тогда я и стал подозревать, что мое пророчество фальшивое, что я не там ищу. И признаюсь честно, в глубине души даже радовался этому. Ведь вдалеке от меня моя истинная будет в большей безопасности.
В его взгляде читалось столько грусти и многолетних страданий от чувства вины. Мне хотелось избавить его от этой тоски, но я не могла ничего для этого сделать. Лишь закрыла глаза и прижалась лбом к его лбу.
Даррен еще крепче прижал меня к себе, находя утешение в этих объятиях.
— Но ты изменил свое мнение, — вспомнила я то, о чем он говорил в начале.
Он посмотрел на меня, и будто бы вновь воспрянул духом. Взгляд его ожил, озарившись искрами радости.
— Именно, — улыбнулся Даррен. — С тобой я понял, что для меня нет более ценной награды, чем наша с тобой связь. Я точно не могу быть проклят, раз уж меня выбрала лучшая девушка на свете. И даже метка подтверждает это. Она наконец-то перестала болеть.
Я перевела взгляд на его руку, где красовалась магическая вязь, похожая на переплетение ветвей роз. Алые, словно кровь, бутоны полностью раскрылись, как и наша с ним любовь. Мы нашли друг друга, и теперь уже никто и ничто не посмеет нас разлучить.
Вот только моя метка все еще закрыта холодным металлом браслета Лиама и заблокирована его магией. Пока тот не влияет на мои чувства и эмоции, да и сам Лиам где-то далеко в другом мире, но нет гарантии, что так будет продолжаться всегда.
Глава 19
Дни шли, и жизнь постепенно приходила в норму. Здесь, на окраине королевства, ничто не напоминало о разрушительном инциденте, произошедшем во дворце. Мы будто находились на маленьком островке спокойствия, огражденной непроницаемым барьером от неприятных новостей из столицы.
Учеба продолжалась. Мы с Дарреном еще несколько раз посещали башню Белого Ворона, чтобы научиться теперь уже при помощи моей магии справляться с аномалиями. Башню, которую я отныне по праву могу назвать своим домом, наполнили фамильяры и слуги, превратив ее в чудесное, полное жизни место. Теперь мы вдвоем могли сбегать сюда, чтобы ненадолго скрыться от шумных практикантов, чьи ряды пусть и поредели, но все же продолжали доставлять своему учителю много хлопот.
Даррен познакомился с Антонием, призраком своего дедушки. Для него тоже стало большой неожиданностью, что предыдущий Черный Ворон, темный маг, после смерти принял облик светлой аномалии и слился с Источником моей Башни. Но зато теперь мы могли почти по-семейному проводить вечера втроем, ведя непринужденные беседы. Только тоска Антония по своей возлюбленной, бабушке Даррена, нередко нарушала эту идиллию.
Однако моя учеба не ограничивалась только новыми обязанностями хранителя. Мне, как первокурснице, приходилось догонять остальных, более опытных ребят. Нора с радостью вызвалась мне помогать и научила нескольким заклинаниям исцеления. Правда, силы наши были неравны. Моя магия была дана мне Источником и напоминала бурный поток, сносящий со своего пути даже крупные булыжники. А магия Норы являлась естественным продолжением ее резерва и была пусть и слабой, но более управляемой. Из-за этой разницы не раз случались всякие нелепые неожиданности.