Измена. Подари мне мечту
Шрифт:
– Рузанна, – летит в спину голос матери. – Куда ты?
На неё я даже не реагирую. Всё позже.
Я на эмоциях, на адреналине, проношусь по переполненному основному залу, где к вечеру скопилось прилично народу. Фоновая музыка не перекрывает гул многочисленных голосов. Плотная посадка сказывается. В моей голове жужжит, и это окончательно дезориентирует.
Взгляд вправо, взгляд влево. Где там выход? Чёртов лабиринт, а не ресторан. Пустым он выглядел иначе.
Кажется, туда.
Устремляюсь в коридор, после которого должна быть лестница на первый этаж. Пролетаю
– Твою мать! – вскрикиваю, выставляя ладони, громко хлопающие о чёрное дверное полотно.
Такое ощущение, что запястья входят в локти, не иначе.
Делаю шаг назад, трясу руками, тру кожу, пытаясь снять зудящее онемение.
– Простите… не заметил, – раздаётся над головой.
Вздёргиваю подбородок. Рядом, на очень близком, почти неприлично близком расстоянии замер мужчина. У него приятное благородное лицо с правильными чертами, ровный нос, легкая небритость – стильная, по последней моде, и широкая улыбка во все тридцать два.
Делаю вдох, чтобы ответить, но вместо этого заполняю лёгкие чарующим древесным ароматом его парфюма. Что ещё раз указывает на то, что мы стоим практически вплотную друг к другу.
Отшатываюсь и чеканю, сбрасывая оцепенение:
– Аккуратней надо, не у себя дома.
На мою лёгкую отповедь наглец не обижается, даже улыбается ещё шире, затем небрежно сообщает:
– У меня дома двери открываются внутрь комнат, а не наружу, что значительно уменьшает риск внезапной травмы.
– Какая важная информация, – цежу сквозь зубы.
– А кто знает, может, когда-нибудь и пригодится.
– Мне? Глубоко сомневаюсь.
Мужчина улыбается ещё шире и явно намерен что-то добавить к своим словам, только в этот момент в спину ударяет отчаянное:
– Руза! Погоди!
Кидаю взгляд через плечо, там Рома бежит вниз по лестнице, встряхивая руками, словно страус-крыльями, будто они могут обеспечить ему равновесие и баланс. Мой муж-красавец в этот момент выглядит не очень. Самое смешное, на его воротнике так и лежит лист салата, а белоснежная рубашка залита вином. Огромное красное пятно похоже на обширное кровоизлияние. Ах как жаль, что это не так. Сейчас бы мне хотелось продырявить его вилкой за гадкие слова, за обман, за ненужные попытки что-то там объяснить.
Слушать его не желаю. Тело само приходит в движение.
Толкаю незнакомца в плечо, когда стремительно прохожу мимо, и вылетаю на улицу, не особо понимая, что дальше делать.
Самый главный вопрос: куда ехать? Не домой же…
Нет, это моя квартира, и я туда приду, но не сегодня. Потому что, если мы останемся с Романом на одной территории, кто-то кого-то прикончит. Вопрос один: кто кого?
А если запрусь? Рома засядет под дверью, будет требовать открыть, а то и вовсе вызовет слесаря, чтобы тот вскрыл замки. С него станется. При всех его недостатках муж у меня отчаянно настойчивый. Ведь когда мы познакомились, не собиралась с ним встречаться, но он поборол меня своим чувством. Как жаль, что я не слушала интуицию и поддалась Роме. И вот что вышло. Восемь лет как в трубу. Публичное унижение. Невозможность иметь детей. И совершенное непонимание, как жить дальше.
Впервые в жизни жалею, что у меня нет подруг. Сейчас бы самое время устроиться у кого-нибудь на кухне с чашкой чая и поныть за жизнь.
– Рузанна! – Роман всё-таки меня настигает. – Вернись, нам надо поговорить.
Он недоволен. Ох, я вижу это по его лицу. Губы поджаты, еле сдерживается, чтобы не повысить голос. Светофор на перекрёстке мигает жёлтым. Световое пятно отражается от тонированной двери ресторана, которая то и дело открывается, проглатывая новых посетителей. Счастливых, весёлых, расслабленных. Конечно, их-то жизнь не рухнула, в отличие от моей.
Хотя моя рухнула гораздо раньше. В одну туманную ноябрьскую ночь. Разом… Надежды, мечты, любовь, будущее, я всего лишилась. И себя самой, как оказалось, тоже.
Обхватываю себя руками, потому что выскочила в одном платье, и порыв холодного ветра за долю секунды проникает под тонкую ткань.
С меня хватит. Порядком устала изображать, что у нас всё отлично, тогда как не черта не отлично. Гнев и обида с новой силой захлёстывают меня.
– Поговорить, Ром? О чём поговорить-то? Разве что о разводе. Или о твоём счастливом отцовстве? Кстати, поздравляю. Но ты как-то не особо рад.
– Руза, не ёрничай.
Он пытается схватит меня за руку, но я отшатываюсь.
– Не трогай меня. Даже не прикасайся! – кричу.
– Спокойно, милая, у тебя истерика.
Он оглядывается по сторонам, как бы извиняясь перед прохожими за моё поведение.
– Я тебе не милая!
– Тихо. Не устраивай сцен.
– Одной больше, одной меньше! По-моему, начало спектакля, которое твои бабы провернули в ресторане, было шедевральным.
Рома делает шаг ко мне, но я отскакиваю почти на проезжую часть. От падения с поребрика меня спасает чья-то горячая ладонь на лопатках. Вздрагиваю от внезапного контакта, дёргаюсь вправо, но пальцы перемещаются на моё плечо и держат крепко.
Взгляд утыкается в мужской рот, который что-то говорит.
Не мне. Роману.
Что именно – не слышу. Видимо, чтобы тот отъехал от девушки. Потому что Рома в это мгновение бросает наглецу:
– Она не девушка. Она моя жена.
– И что дальше? – отвечает голос рядом со мной. – Это не повод её хватать, тем более она, кажется, совсем этого не хочет.
Рома багровеет и почти орёт:
– Ты что, мужик, оглох?! Она моя жена!
– Недолго мне осталось ею быть, – подключаюсь к их диалогу.
– Слышь? – усмехается наглец. – Недолго!
Потом смотрит на меня и, поигрывая ключами от машины, уточняет:
– Подбросить?
Глава 3
– Астон Мартин? Серьёзно?
Смотрю на тачку, к которой подошли. Серый полированный корпус блестит перламутром, плавные линии навевают сравнение с диким животным семейства кошачьих. С леопардом. Низкая посадка, огромные хромированные диски, дуги которых напоминают бьющие в воду молнии, узнаваемый значок с крыльями.