Измена. Подарок небес
Шрифт:
— Эх, жаль, что не увидимся в этом сезоне! Я б ему, между рыбалочкой и шашлычками, осторожненько так объяснил бы всё…. Да и к тому же, что ж он на себя только уповает? А мы с Галей на что? Как-никак, Кирюша — наш единственный и любимый внук. Неужто мы бы о его будущем не позаботились, не отдали всё, что только можем?!
Я печально вздохнула.
Да, жаль, что всё так неудачно сложилось. Я была уверена, что Глеб и дядя Паша быстро бы сдружились, и мой дорогой и горячо любимый отчим с лёгкость смог бы найти подход к не менее дорогому и горячо любимому мужу.
— Так, родные, а Кирюша-то заснул. — проговорила мама, осторожно поднимая сидевшего на её коленях внука. —
И, нежно прижимая к груди драгоценную ношу, она тихо вышла из комнаты.
— Ну так что ты решила, Олесь? — понизив голос спросил дядя Паша.
— Я билеты домой покупать буду. На ближайший рейс, на который смогу достать.
— Не верное решение.
— ???
Комментарий отчима меня смутил и я не сразу смогла подобрать слова возражения.
Видя, как я опешила и считывая мою готовность через секунду пуститься в жаркий спор, дядя Паша продолжил:
— А знаешь в чём не верное? А? Погодь лютовать, объясню сейчас. Вот ты говоришь: «билеты». Из чего я делаю вывод, что ты собираешься взять Кирилла с собой. Вывезти его в свои железо-бетонные джунгли, лишить пацана лета на море, свежего воздуха, ягодок и овощей с грядки. И ради чего? Чтобы притащить мальчонку к больному отцу? Вот зачем Кирилл-то вам там сейчас нужен? Ты же мужа выхаживать едешь. Нет? Сын, в данной ситуации, будет невольной помехой. Да и заразится ещё, ненароком. И будешь метаться между двумя больными мужиками. Хорошо ещё если сама не сляжешь следом.
Я начинала постепенно понимать, к чему идёт этот разговор. С одной стороны, возразить-то было особо и нечего, но вот только с Кириллом мне, до сей поры разлучаться не доводилось. Кроме того, через месяц сыну должно было исполниться три года и я планировала, что этот праздник мы отпразднуем всей семьей.
— Что хмуришься? — от проницательного дяди Паши ничто не ускользало.
— Значит так, дочка: я все твои опасения понимаю, но вот сейчас ты зря волнуешься. Кирюша твой отъезд примет, не переживай. Когда-то нужно начинать отрывать парня от юбки. Да и тут вторая юбка всегда на подхвате, — улыбнувшись добавил он, — Вон Галя его с рук не спускает. Ты и о матери своей подумай — не лишай её радости общения с внуком. Она несколько месяцев дни до вашего приезда отсчитывала, ни о чём другом говорить не могла. Пусть натешится. А ты, тем временем, к мужу дуй. Побудете вместе, наедине, глядишь и выздоровление его быстрее придёт. А как поправится, то уламывай не отказываться от отпуска и прилетайте к нам вместе. После болезни море — оно самое то. Отдохнёт, восстановится, со мной пообщается, — дядя Паша лукаво подмигнул и продолжил — А там и именины Кирюши отпразднуем. Как тебе такой план? Что скажешь?
Меня разрывали противоречивые чувства: с одной стороны: было страшно расставаться с сыном, с другой: перспектива провести пару недель наедине с Глебом, буквально окрыляла.
Как не была я счастлива в материнстве, но мне так не хватало нашей прежней, спонтанной и бесшабашной близости с любимым. Быт уже начинал постепенно заглушать прежнюю страсть, близость всё больше и больше походила не на проявления чувств, а на какой-то рутинный ритуал.
Но я ещё помнила то время, когда Глеб, поддавшись любовному порыву, буквально набрасывался на меня прямо среди бела дня. Помнила его дрожь предвкушения, его горячие поцелуи, его жадные руки, изучающие каждый сантиметр моего тела. Помнила наши безумства, когда голова просто отключалась, давая вырваться на волю чему-то мощному и первозданному. И я ещё помнила, как это приятно не сдерживать крик, не
— Хорошо, — пробормотала я наконец — Если мама не будет против…
— Мама будет категорически за! — раздался за спиной голос любимой мамули.
Глава 4
Дядя Паша настойчиво предлагает мне помочь с поиском и оплатой авиабилета. Никакие мои отнекивания и доводы на него не действуют. На каждое моё слово у него находится как минимум два контр-аргумента. Он краснеет, суетится, распаляется всё больше и больше, В конце концов я обречённо сдаюсь, понимая, что открутиться, не обидев отчима, у меня не выйдет.
Через пол часа довольный дядя Паша сообщает, что билет куплен и я вылетаю в восемнадцать тридцать пять, по местному времени.
Бросаю взгляд на телефон. Сейчас час тридцать дня. Получается, что на сборы и прощание с ребёнком и родителями у меняя остаётся чуть более двух часов. При мысли о скором расставании с сыном и о предстоящем перелёте у меня перехватывает дыхание. Сдерживаю себя, стараясь не разреветься, захожу в спальню и склоняюсь над детской кроваткой.
Мой кроха сладко спит: лицо безмятежное, губки слегка приоткрыты, вьющиеся каштановые локоны спадают на лоб, оттеняя персиковую нежность чуть подзагоревшей кожи — идиллия и покой, достойные кисти художника.
— Маленький мой, как же объяснить, почему маме приходится уезжать без тебя?! — смахиваю набежавшую влагу и даю себе установку не раскисать.
Не хватало ещё сына своими слезами растревожить!
— Скучаю. Уже скучаю!
Словно почувствовав моё присутствие, сын шевелится, открывает глазки и радостно улыбается, перехватив мой взгляд. Улыбаюсь в ответ, а потом беру его на руки и, всё оставшееся время, практически не выпускаю из объятий.
Вопреки моим опасениям, Кирилл принимает известие о моём внезапном отъезде с недетским достоинством и пониманием — не плачет и не требует взять его с собой.
— Мамочка едет лечить папу. Папочке плохо, но мама даст ему волшебную конфетку и ему будет хорошо. А потом они вместе прилетят сюда и будет мой День рождения. — доверительно сообщает он бабушке.
Выражение его мордахи, при этом, настолько забавное, что мы с мамой не выдерживаем и начинаем смеяться.
Это немного разряжает атмосферу, настраивает на позитивный лад.
Время, до приезда такси, проносится незаметно.
Полечу налегке. С собой лишь сумочка с документами, кошельком и базовым набором косметики — не вижу смысла таскаться с чемоданом. Всё равно скоро вернемся сюда с Глебом, да и не к чему мне в городе купальники и пляжные наряды, а всё остальное вполне заменимо. Обойдусь как-нибудь.
Глебу я о своём скором прилёте решаю не сообщать:
Во-первых — вполне возможно, что мой любимый сейчас отдыхает и мне бы очень не хотелось ненароком его потревожить.
Во-вторых — зная про мою ужасную аэрофобию, он наверняка начнёт меня от полёта отговаривать. Нервничать будет, волноваться…
Нет уж! Во время болезни покой крайне важен!
Ну а в-третих — хочу сделать ему сюрприз. Уже представляю себе его радость и удивление, когда я неожиданно появлюсь на пороге!
К слову, о моей аэрофобии: летать я действительно очень боюсь. Каждый перелёт для меня превращается в своеобразную пытку. Если бы не острая необходимость — ноги бы моей не было на борту самолёта! Но ради любимых я готова пойти на многое.