Измена. Право на счастье
Шрифт:
Но сколько бы не находила плюсов в нашем совместном будущем, страх опасности для жизни пугает. Во мне нет столько сил и веры, чтобы мужественно переносить подобное, быть тихой гаванью для своего мужчины и уютным уголком, где он отдыхает душой. А ведь это очень важно – просто быть для него миром, а не эпицентром скандалов и ссор, которые регулярно я ему подкидываю.
Или попытаться? Потом ведь не прощу сама себя за трусость. Лучше попробовать и понять, что не то, чем всю жизнь кусать локти, мучаясь от мысли, что все могло бы получиться.
Нежно глажу по лицу Дамира на
Ради этого стоит остаться. Ради этого стоит стараться. Да и не только он должен меняться ради счастливого будущего. Ведь так? Семья – это умение не только слушать, но и слышать, понимать своего партнера. А я хочу именно семью с ним. Большую и крепкую. Значит, тоже должна уступить.
Буду решительной, мудрой и ласковой. А если что-то не понравится, всегда смогу сказать. Дамир доказал, что умеет слышать, объяснять, уступать. Он никогда не будет гнуть свою линию без видимых на то причин.
Решительно разворачиваюсь и иду к нему. Пора заканчивать раздумья. Уверена, ему там плохо сейчас, хоть и не покажет это ни жестом, ни взглядом. Он ведь мужчина, большой и сильный. Не престало такому переживать. Свято верю, даже лапки подниму в примирительном жесте. Нет проблем.
Подлетев к кабинету, распахиваю дверь и едва не налетаю на Дамира. Неужели время истекло, и я столько заставляла его сомневаться в себе? Нет, так дело не пойдет. За доли секунды считываю его удивление и переживание. Не верил, что приду, явно решил, что уже пакую чемоданы.
– Я остаюсь.
– Что ты решила?
Произносим одновременно, и на его лице проскальзывает легкая улыбка, хотя беспокойство продолжает плескаться во взгляде. Ему и радостно, и волнительно одновременно. Причем волнение неприятное, когда мы предвкушаем получить удовольствие от того, что так давно хотели, нет. Его волнует что-то другое. За эти минуты явно что-то произошло, что заставило его переживать еще сильнее.
Хочется спросить, но понимаю, если посчитает нужным, расскажет. Не сейчас, так потом. Пора становиться мудрой, а не импульсивной.
– Я очень рад, Милана, – притягивает к себе и целует в макушку, а потом жадно втягивает мой запах.
Нравится ему это делать. Чудной такой. Но позволяю. Мне и самой нравится прижиматься к его крепкой груди, чувствовать капкан его рук на себе. Я словно под защитой, такой надежной, что все нипочем. Да и, чего греха таить, приятно осознавать, как мало ему надо, чтобы стать чуточку счастливее.
– Ты щелкай меня по носу, если буду перебарщивать, – все крепче обнимает, явно стараясь скрыть за объятиями что-то другое.
Сдерживай любопытство, Мила. Сдерживай. Пусть мужчина решает проблемы. Сам все расскажет, когда закончит. Имей терпение.
И пока я повторяю себе это, как мантру, слышится поворот ключа. А потом бурчание, шорох одежды. Мы оба напрягаемся и выглядываем в коридор. Ну, как выглядываем. Дамир выходит, закатывая рукава на рубашке, а я стою за косяком, чтобы не быть под рукой в случае чего.
– Я не позволю ему это совершить, Аня. Не для того хорошую девушку искал и с почтенными людьми разговаривал, чтобы он на какой-то вертихвостке женился! Все, я сказал, молчи, женщина, – слышится грубый мужской голос, и не составляет особого труда догадаться, кому он принадлежит. Отцу Дамира.
– Черт, надо было не давать им ключи, – слышу ругательство Хасанова, не успевшего так далеко отойти.
– Самир, он твой сын! Имей совесть. Я его не для того рожала, чтобы ты ему жизнь портил. Ты с ним даже не поговорил, с девушкой не зн…
– Не смей вставать на его сторону. Костьми лягу, но этой шалашовки рядом с ним не будет!
– Отец, мне кажется ты погорячился со словами. Советую извиниться немедленно.
Раскатистый бас Дамира вселяет надежду, а вот ответ его отца вселяет тоску. Похоже, мирной жизни нам не светит.
Глава 21
Дамир
Не могу поверить, что слышу подобное от отца. Уж он как никто другой знает, что такое чувства. Его брак с мамой был против правил. Он отказался от выбранной невесты, потому что случайно столкнулся с одной бойкой девицей, укравшей его покой. Вся разница лишь в том, что мама боевая по характеру, а Мила спокойная, да и у меня нет официальной невесты.
Если мне кого-то и нашли, и успели даже обсудить с той семьей свадьбу, плевать. Я всегда говорил, чтобы не смели решать мою судьбу. Тем более, я уже выбрал ту, с которой проживу всю жизнь, даже если она будет против.
Пока ждал отведенные минуты, думал свихнусь. Даже психанул, когда время вышло, а она так и не пришла. Выждал даже еще пару минут, а потом подскочил, как ошпаренный, испугавшись, что пошла паковать чемоданы. Я никогда не дам ей свободу, только видимую, но всегда буду стоять за ее спиной, чтобы никогда не пострадала. Даже если мне с ней пришлось бы бороться за наше счастье, сделал бы это.
– Дамир, ты что говоришь, сын? Мы тебе хорошую девушку нашли, а ты хочешь, чтобы я перед непонятно кем извинялся? – отец искренне не верит, что я не собираюсь отступать.
– Придется тогда извиниться еще и перед той девушкой. Я свой выбор сделал. Если вы не примете мой выбор, значит дорога в мой дом будет во всяком случае для тебя, отец, закрыта. Никому не позволю тревожить покой моей жены и детей. Ты знаешь, я свое слово держу, и я тебе даю слово, что именно так и поступлю. Можешь не любить ее, не принимать, но имей силы общаться с Миланой уважительно, как с той, что делает твоего сына счастливым.
Смотрим друг другу в глаза прямо в коридоре. Плевать, как это будет выглядеть, но не пущу его в свой дом, если не проявит уважение уже сейчас. Мила итак, как испуганная птичка. Она во многом винит себя, что разрывает меня на кусочки. Она ведь чистая и искренняя, доверчивая и любящая. Очень хорошая, а такие больше других доверяют людям, таких больше всего ранит эта жизнь. И именно такие люди с самой истерзанной душой, потому что их может обидеть каждый, а они не могут защититься.