Измена. Право на сына
Шрифт:
Почему?
— Макар, — шепчет мама, — Уля тоже здесь. Она рядом. Ты нас всех напугал.
И почему, когда Уля застукала нас на кухне, мне полегчало, будто я вскрыл гнойник, который давно зрел и прорывался наружу? И ведь я прекрасно понимал, что Жанна — хитрая и пронырливая дрянь, которая решила спихнуть сестричку.
Лену все устраивало, и наша связь могла бы длиться годами, как хроническая болезнь, а вот Жанна стала катализатором, который бы рано или поздно рванул.
И я был в курсе того, что Уля каждый день с утра пораньше, обычно
Вычищать, промывать, а после пришлось бы задаться вопросом, кем в итоге я хочу стать и кем встретить свою кончину. Мерзавцем, который может похвастаться лишь удачными сделками? Так и напишем на моем мраморном надгробии «Разводил партнеров на миллионы и выгодные для себя условия»?
Издаю, хриплый смешок, который расползается в легких болью.
— Что, Макарушка? — мама сжимает мою ладонь. — Поговори со мной.
И сыном я хорошим не был, чтобы принять эпитафию, полной материнской и отцовской любви. Встречи по расписанию, разговоры рассчитаны по минутам и лишены теплой радости и искренней заинтересованности.
— Как у тебя дела, мам.
Пусть мой вопрос несвоевременный и глупый, но именно сейчас я готов послушать сплетни или разговоры о том, что надо менять садовника, который неправильно стрижет кусты и газон. Я даже буду рад жалобам на отца, который тайком ест сливочное масло, а ему нельзя, ведь у него повышенный холестерин.
— Уля, чего ты молчишь? — шепчет мама. — Возьми его за руку. Ему же важно, что мы рядом.
— Дерьмово выгляжу, Улиточка? — хрипло отзываюсь я и приоткрываю веки.
Стоит у двери и похожа на бледное приведение. Глаза огромные руки спрятаны за спину. Неожиданно нахожу ее очаровательной и хочу услышать ее тихий голосок с каким-нибудь вопросом, но она молчит.
Опять разочарована тем, что я жив? Вот от супруги мне не стоит ждать теплых слов ни в речи перед похоронами, ни в эпитафии на памятнике. Та Уля, на которой я женился, уже бы плакала у меня на груди, гладила лицо и заглядывала в глаза с обещаниями, что все будет хорошо и мы справимся. И, черт возьми, я хочу справиться и дойти до “все будет хорошо", потому что на меня опять накатывает знакомая липкая слабость, ломит кости и мышцы схватывает судорогами.
Уля бесшумно подходит к койке, наклоняется и всматривается в глаза. Не с жалостью, не с влюбленностью, а со злостью и решительностью:
— Кто-то обещал, что не оставит сына.
— Было депо, — сквозь боль и сдавленно отвечаю я.
— И меня не устраивает роль вдовы, Макар, — едва слышно шепчет она. — Я не хочу носить по тебе траур.
Мать с отцом недоуменно переглядываются. Вряд ли они поняли ее намек, что по такой скотине грешно даже играть тоску и отчаяние, но Улю они еще не видели
— Траур был бы тебе к лицу, Улиточка, — с трудом улыбаюсь, и правую сторону лица простреливает болью.
Наклоняется ближе. Ее губы почти касаются моего уха, а шепот походит на шелест листьев в майский полдень:
— Ульяна, Макар, — делает паузу, сглатывает и продолжает еще тише,. Мне приходится напрячься, чтобы разобрать ее слова. — И ты ведь прекрасно осознаешь, что я не смогу молчать после твоей смерти. Подумай о репутации семьи. Жена Быкова Макара устроила поножовщину из-за его измен, в том числе с сестрой супруги. Это тянет на ток-шоу.
Немного отстраняется и щурится. Блефует. Мило так и с очаровательной наивностью. Она не тот человек, который будет трясти грязными трусами на публике. Да, она может сдуру признаться моим родителям, но... ток-шоу? Мое лицо перекашивает улыбкой, которая должна выразить предсмертное умиление.
— Доброй ночи, — в палату входит Слава и стягивает с головы голубую хирургическую шапочку и отбрасывает в сторону, — если, конечно, можно так выразиться в данной ситуации.
Глава 30. О комфорте
— Да уже время к утру, — говорит Виталий, и муж Лены переводит на него мрачный взгляд. — Вы, простите, кто?
— Хирург.
Голос у него будто у мертвеца.
— Ему нужна операция? — Светлана готова расплакаться и хватает меня за руку.
— Не знаю, — смотрит на Макара, который держит его прямой взгляд. — Может быть. Вы бы не могли оставить нас наедине?
— С чего это вдруг? — Виталий хмурится. — Говорите при нас.
— Па, — Макар вздыхает. — Оставьте.
— Жена? — муж Светланы переводит тяжелый взор на меня, секунду молчит, будто сканирует мои мысли и прячет усмешку. — Жена пусть останется
Я думаю, что он понял, что я в курсе происходящего. И сам он тоже знает грязные секреты своей жены.
— Идем, — Виталий тянет Светлану за собой. — Переговорим пока с дежурным врачом.
Когда дверь за свекрами закрывается, муж Лены садится на стул, откидывается на спинку и вздыхает:
— И ты тут значит.
— В каком смысле?
— Лена перед операцией пришла в себя на пару минут и поделилась, что вы, как бы это помягче сказать... любовники.
— Какой операцией? — хрипит Макар.
Я хочу кинуться вслед за его родителями. Моего запала стервы хватило только на глупые угрозы с ток-шоу а теперь время выпустить маленькую испуганную истеричку.
— И вот выхожу я после нескольких часов операции, и слышу, что какой-то там Быков у нас. — поглаживает щеку. — И я думаю, не то ли Быков, который мою жену под шумок натягивает? Тот…
Усмехается и щурится
— Вот так совпадение.
— Что с Леной?
Боюсь, что после такого признания ее муж мог вырезать несколько органов или устроить кровотечение с последующей смертью.