Измена. Ты будешь моей
Шрифт:
Пока она была в моей жизни, и я сам выбирал время наших встреч, то даже не задумывался, что ее может и не быть. Что Камилла может и не ждать. А теперь мне было не по себе.
Я уже почти с надеждой ожидал, что она наберет мой номер. Что Милка будет злиться и ругаться. Ну, а я, так и быть, покаюсь, если она не перегнет палку. Может быть, даже соглашусь, что я свинья и гад последний. Ну, или что-то типа того. И скажу, что понял и осознал. Что больше подобное и не повторится никогда!
А Мила опять удивила. Она просто пропала с радаров. Пропала так, как будто ее никогда и не было в моей жизни. Я не мог понять, что же мне делать? И я решил отправиться к ней. Приехать, чтобы поговорить уже на месте. Застать ее врасплох, если что не так.
— За это время, — продолжил я. — Я действительно понял, насколько ты нужна мне. Я уже давно выбыл из сообщества тех, кто направо и налево разбивает сердца. Но, Камилла, вспомни, когда я приехал, ты же повела себя… как… так…, — пытался подобрать слово помягче. — Короче, ты повела себя тогда так, что я окончательно осознал вообще все. Ты равнодушна ко мне. И меня это взбесило. Неимоверно. Потому что… — мой голос замер.
Я не знал, надо ли мне сейчас закончить предложение или нет.
— Потому что ты был уверен, что я тебя люблю и все прощу, — закончила за меня Камилла.
— Да, — вполголоса ответил я. — Именно поэтому.
И вроде бы я хочу сейчас предстать перед ней другим. Но у меня была возможность измениться для Камиллы раньше. И я ничего для этого не делал. Мне было не нужно. И сейчас я могу орать, жаловаться, сваливать свою вину на других… Но от этого ничего не изменится… Не изменится, пока не изменюсь я сам в ее глазах. Терпение, Макс. Пора все это исправить.
36. Максим
Я до сих пор вспоминаю прием, который Мила мне тогда оказала. Ждал я любого исхода событий, начиная с фразы “Что ты приперся сюда?!”, заканчивая упреками “Да как же ты посмел?!”. Только не того, что вместо прогнозируемой бури эмоций, открыв мне дверь, она небрежно бросит:
— Привет.
Как будто бы и не случилась та злополучная встреча. Как будто бы и не было нескольких недель разлуки.
— Привет, — смутился я.
— Проходи на кухню, — она оставила меня у порога. Все, как обычно.
Разувшись, я пошел следом за ней, и она спросила:
— Что будешь пить? Чай или кофе? — я искал на ее лице хотя бы отголоски эмоций, но увидел только отражение привычной усталости.
И я не верил! Не хотел верить, что ей безразлична моя измена. Не хотел верить, что ничего внутри нее не дрогнуло!
Когда я шел к Камилке, то сам не знал, чего жду от этой встречи. Я понимал, что мне ее не хватает. Но я не был уверен, стоит ли продолжать наши “отношения”?
Мне почему — то казалось тогда, что затянувшееся молчание Милы — это только игра. Глупая попытка заставить меня почувствовать себя виноватым. Обида влюбленной женщины, разочаровавшейся в своих несбывшихся ожиданиях. Ну, что ж! Если она ко мне так прикипела, то все однозначно усложнится. Я страдальчески вздыхал про себя, думая об этом.
А тут…
Камилла вела себя, как ни в чем не бывало.
Безразлично.
Равнодушно.
Без истерик.
Без криков с содержанием “Ах, ты подлец!” и “Ах, ты сволочь!”.
Вообще никакой реакции!
И я невольно начал заводиться.
Мне сейчас чертовски хотелось получить ее. И если пульсация в моем члене, который отказывается опускаться, может что — то сказать об этом, то я бы взял Милку.
Мне приходит в голову по — быстрому подрочить в туалете, но я отбрасываю эту мысль. Мне не нужна моя рука. Вместо этого мне нужно что — то мягкое и теплое.
И я поначалу честно стараюсь сосредоточиться на диалоге с Камиллой. Но решив доказать, что не настолько уж она и равнодушна, я все же потащил ее в постель.
И она не сопротивлялась! Я просто не понимал, что происходит. Но все же упрямо продолжал начатое.
Мила подпустила меня к себе еще ближе. Прижавшись всем телом к ней, я сдерживаю свои побуждения и крепче прижимаю ее к себе. Мои руки гладят ее талию и поднимают футболку выше, чтобы ее кожа прижалась к моей.
И лишь в разгар ласк Мила задала вопрос, словно приложив меня о стену:
— Макс, у тебя презерватив есть?
— Что? — я уже был разгорячен, и слова не сразу дошли до меня. — Нет, а зачем?
Так как вероятная беременность Милы была условной, мы уже давно не предохранялись. И тут такие слова…
— Как зачем? Ты спишь, с кем попало, а у меня есть и другие заботы, кроме забегов по венерологам, — огрызнулась Камилла, отталкивая меня от себя.
Я, мягко говоря, охренел.
— Нет презерватива, нет секса, — решительно отрапортовала она.
Спокойствие и равнодушие Милы переплавили мое влечение в ярость. Я аж раздулся весь от злости.
— И тебе наплевать, что у меня может быть кто — то там на стороне?! — я схватил ее за руки и смотрел в упор.
— Максим, — Камилла устремила свой спокойный взгляд на меня и продолжила речь. — Я не вправе предъявлять претензии. У нас ведь свободные отношения.
— Свободные?! — срывающимся от злости голосом переспросил я, словно не веря своим ушам, и в то же время выпустил ее руки из своих.
Моя голова кипела от смешанных эмоций — от обиды, раздражения и, возможно, немного стыда. Мы действительно жили в свободных отношениях. Но слова Камиллы все равно ударили меня по самому центру моего самолюбия. Наши встречи, откровенный контакт и страсть, которые мы разделяли, казались такими настоящими, что я уже забыл о других возможных отношениях. Но в этот момент мне стало как никогда ясно, что я сейчас не был единственным мужчиной в ее жизни, и это противоречило всем моим ожиданиям.
В то время как я пытался восстановить свою хладнокровность, Мила просто находилась рядом со мной, внешне она выглядела совершенно спокойной. Сердце мое стучало набатом. А слова, сказанные ею, продолжали бомбить в моей голове, словно громкие удары молотка. Свободные отношения?! Для нее эта оговорка давно в прошлом! Камилка не имеет права поступать со мной так! Я мужик, мне можно! Но какого хрена она подняла такой дерьмовый вопрос сейчас?! Что это значило?! Я не готов делить ее с кем бы то ни было. Да и смогу ли я вообще продолжать такие отношения, зная, что она видится с другими мужчинами? Да, я об этом не знал наверняка. Но внутри меня бушевала буря сомнений и эмоций, и я не мог найти подходящих слов, чтобы выразить свои чувства.