Измена. Влажные обстоятельства
Шрифт:
– А в чем зло, если мужчины падают? – поинтересовался Михрютка.
– Представьте себе! Иду я такая красавица, мужик видит меня, падает! Потом пришел в себя от моей красоты неземной, а его уже волки доедают! – выдала я, поглядывая на свои волосы. Сейчас они напоминали паклю. – Или еще лучше! Пройдусь по деревне, мужики шеи посворачивают, а дома шеи посворачивают им!
Бесы одобрительно закивали.
– А зачем тебе быть такой красивой? Уж не для водяного ли? – вмешался Баламошка, глядя на меня с подозрительностью. Он
– Ладно, ребята, сознаюсь честно! – развела я руками. – Чтобы Алексашку победить, а не то он меня в покое не оставит, мне нужно как-то научиться силой управлять! А для этого мне нужен учитель. Мельник почти все подзабыл. Поэтому пока боится. Я к водяному пойду. Он силу дал, так пусть учит…
Бесы переглянулись, снова сверяясь с каким-то «бесячьим кодексом».
– Нет, конечно, мы за ужасы и гадости, - начали осторожно бесы.- Но не настолько.
– Мне уже страшно! – всхлипнул Лябзя.
– Вот, так бы сразу! – потерла я руки, как вдруг бесы обрадовались и закивали.
– Так, только внимательно! А не как с мельником! Он, между прочим, все еще на вас зол! А защищать вас некому! Кроме меня! – предупредила я, а бесы тут же закивали, мол, конечно! Они – сама осторожность!
Меня усадили на сундук и стали осматривать, как консилиум косметологов – визажистов. Изредка бесы обменивались кивками и шепотом, вертели мое лицо и так, и эдак.
Через пару минут я лежала в парящей бадье, удивляясь, почему раньше до такого не додумалась!
– Сволочь ты, Настя! – ворчал домовой, ковыляя с ведром и подливая воду в бадью из которой торчали мои колени. – Могла бы и в баню сходить! А то прямо как царица решила посреди избы мыться!
Он опять бежал с ведерком к жаркой печке, которая топила так, как в бане, хватал оттуда ведро и плескал его мне в чан.
Как мало женщине нужно для счастья!
– Да чтоб я еще раз на такое подвязался! – кряхтел домовой, снова подливая воду. По избе шел пар, а бесы проветривали, выпуская его наружу в лес.
– О! Банька топится! И без нас! – послышались голоса, а я посмотрела на банников. Они нарисовались на пороге, переглядываясь. – А наша банька чем не устроила?
Длинная дамочка без кожи глянула на пузатого мужика, прикрывающего срам ушатом.
– Вот пойдешь гадать на суженого – мы с тебя шкуру спустим! – едва ли не всхлипнула дамочка. А в ее голосе было столько обиды.
– Не пойду. Я в гадания не верю!
– зевнула я, глядя на гостей.
– Вот пойдешь в баньку лечится, как хворь какую подхватишь, так мы с тебя кожу спустим! – закивали нечистики.
– Я лучше травками и корешками! – заметила я, поглядывая в их сторону.
– А… Если рожать? – переглянулись банники. А в голосе уже стояли слезы. – А если рожать приспичит? Где рожать будешь?
– Дома! – заметила я, видя, на них совсем лица нет. Я уже вытиралась полотенцем,
– То есть, банька тебе совсем не нужна? – чуть не разрыдались нечистики, а я посмотрела на них с жалостью. Кто виноват, что их банька выглядит так, словно после не дважды отмываться нужно!
– Ладно, как-нибудь загляну, - вздохнула я, понимая, что мысли совсем не этим заняты. – Баньку истоплю!
Через час приготовлений я чувствовала, что что-то не так! Уж больно быстро бесята шмыгали туда – сюда, размалевывая меня всем, чем придется.
Баламошка плевал на кисточку и рисовал мне бровь, словно сапер режет провода. Лябзя стучал ступкой и пестиком, периодически пробуя зеленую жижу на вкус и сплевывая.
– Готово! – обрадовались бесы. Михрютка достал засиженное мухами зеркало, в котором я чуть-чуть поплыла влево. Я ожидала увидеть Марфушу Квашню Квашней, но вместо этого увидела что-то среднее между русалкой и феей. Я даже пару лет скинула… Длинные волосы ложились на плечи, а я с удивлением всматривалась в свое отражение.
– Ну как? – спросил Баламошка.
– Вау! – коротко ответила, вид, я как Лябзя тащит какую-то рубаху.
– Вот, украли из приданного одной деревенской девки! Год вышивала! – гордо произнес Лябзя, а я примерила льняную рубаху, которая почему-то пахла луком.
– Ладно! Я пошла! – расправила я плечи, поручая домовому следить за Миленкой, бесам следить за домовым, банникам следить за бесами, а Хобяке – продолжать в том же духе!
Тропочка вела меня к озеру, которое словно огромное зеркало отражало сразу и луну, и звезды, и лес.
– Водяной! – позвала я, одергивая рубаху. Ветер поднял мои волосы, а я пыталась соизмерить глубину предполагаемой мужской обиды. – Эй! Водяной!
Я подождала, но ответа не было.
Глава шестьдесят седьмая
Стоя на бережку, как дура, без ответа, я понимала, почему люди не любят нечистую силу. Один недавно заявил, что у меня задница толстая, в печку не пролезает! Второй игнорит после того, как я наряжалась и готовилась к свиданию целых четыре часа!
Так недолго уйти в какие-нибудь ведьмаки!
– Водяно-о-о-й! – орала я, видя, как ничто не тревожит водную гладь. Только луна купает в ней свое отражение под шелест леса. – Ты что? Переехал?!
Мысль о том, что он собрал рыбу, русалок и остатки нервов, махнул рукой и уплыл в другое озеро, заставила меня насторожиться.
– Ладно! – кивнула я, решив испробовать проверенный способ.
Я подошла к воде и стала телепать в ней ножкой, поднимая ил со дна. Зайдя уже почти по колено в теплую, разогретую за день солнцем воду, я снова осмотрелась. Я для кого тут салон красоты «Бесамэ мучо» терпела?