Измена
Шрифт:
Побродив по дому, всматриваясь в фотографии на счастливое семейство Кэмпбелл, он опустил рамку «лицом» книзу от подошедшего отвращения. Неизвестное ему чувство охватило тело, разрывая внутренности от невозможной колющей боли, но молодой человек был и сам уже не рад, что однажды решил связаться с миссис Кэмпбелл, или, как он сам теперь предпочитал называть, Коулман. Девичья фамилия ему внушала мысль, что она свободна и принадлежит лишь ему. Временно, как он утверждал. Твердил день ото дня.
Приблизившись к мирно спящей девушке, чьи белокурые густые волосы рассыпались по подушке, он не мог оторвать
Медленно, стараясь не спешить, он стягивал одеяло книзу, рассматривая сексуальный шелковый пеньюар, состоящий из коротенького топа и чуть прикрывающих тело девушки шортиков светло-бежевого оттенка.
От ее обезоруживающего вида, учитывая всю сложившуюся обстановку, девушка казалась теперь еще более беззащитной, отчего Хьюго стало слишком уж хорошо… Так хорошо с ней, особенно когда между ними существовала здесь и сейчас столь желанная близость. Во сне девушку, на удивление, не мучили кошмары, как обычно. Вот она спокойно лежит и улыбается, в то время как самого его медленно, но безвозвратно начинает колотить и накрывать желанием с новой силой.
Проведя указательным пальцем по открытому плоскому, до безобразия рельефному животу, Хьюго продолжал спускаться все ниже и ниже, цепляя пальцем шортики и продолжая бесстыдно снимать уже ненужную, как ему показалось, деталь одежды с девушки.
— Хьюго! — испуганно от неожиданности воскликнула Джозефин, распахнув широко глаза, пытаясь оценить происходящее шокированным взглядом. — Ты что? Что ты… делаешь? Здесь, — совсем растерявшись, продолжала сыпать вопросами блондинка. — Ты что… Зачем ты меня раздел? Больной совсем? — девушка тут же попыталась оттолкнуть от себя парня, порываясь надеть пижамные шорты обратно, но нерастерявшийся молодой человек силой перехватил изящную руку, крепко сжимая в своей ладони. Без агрессии.
— Ты нужна мне, — спустя мгновение произносит Маршалл, медленно скользя взглядом по сексуальному и столь желанному телу, не спеша поднимая голову.
Встретившись взглядами, его тело моментально полыхнуло огнем, раздирая все внутренности, а ее покрылось испариной, бросая в холод от сильнейшего омута изумрудных глаз.
Невесомое прикосновение выбило почву под ногами у обоих, затуманивая разум и превращая бесхребетные от одержимого желания тела в растаявший лед.
Чувственное касание пухлых губ побудило тело девушки обмякнуть, оно стало неимоверно податливым, готовое на все, что только мог предложить ей любовник. В это время молодому мужчине совершенно снесло чеку, обнажая все инстинкты разом от того, что было необъяснимо, но крепко одержимо девушкой.
Один миг. Одна секунда. Одно прикосновение, и непреодолимое влечение взяло вверх, затмевая все вокруг. Абсолютно не отдавая действиям отчета, страсть овладела теми, кто оказался бессилен перед ней и этим магнетическим притяжением, неподдающемуся здравому смыслу.
Безудержная страсть и похоть завладели лихорадочными телами мужчины и женщины, души которых были истерзаны, но нуждались в этой губительной, ни с чем не сравнимой ласке, что вот-вот и дойдет до своей критической точки, апогея, необратимого процесса самоуничтожения.
Разорвав друг на друге одежду,
— Сегодня ночью ты полностью моя, — прохрипел парень, крепко обхватив грубыми ладонями хрупкое и податливое лицо девушки, вынуждая открыться ему для страстного поцелуя.
Чувствуя весь исходивший жар кожи блондинки на лице, которая так и заливалась с каждой секундой краской от прикосновения мужчины и безумного взгляда, Хьюго, наконец-то, слился с ней воедино, пропустив сильнейший удар сердца в груди. Одаривал в это мгновение горячими и жаждущими поцелуями ту, из-за которой, казалось, что-то дало трещину в непоколебимой душе. Страсть их сейчас напоминала горящую искру неземного притяжения. Голова судорожно закружилась, лишая воли обоих, отдавая их во власть друг друга безусловно.
Зачарованные взгляды, неотрывно смотрящие только друг на друга. Жажда. Голод. Похоть. Страсть. Смешения индивидуальных, полюбившихся друг другу крышесносных запахов тел. Дрожащие тела. Бьющиеся напролом сердца. Тянущие мышцы живота. Поцелуи словно клеймо на телах друг друга. Все это, как ураган, шторм, цунами, вихрь дикого голода, разрасталось до онемения конечностей, непередаваемого предела, до миллиарда микроскопических зарядов тока, прошибающего все внутренности.
Пока они безотрывно наслаждались друг другом, Хьюго охватил мощный порыв желания от вида на стройные изящные ножки Джозефин. Не удержавшись, он усадил ее обнаженное тело, усыпанное поцелуями, на свое, до сих пор не насытившееся. Сгорал от желания взять, разорвать, съесть, овладеть, трогать, целовать, ласкать эту женщину… Все эмоции разом захватывало в свои тиски сознание, которое заставляло, крепко вынуждало желать нестерпимо человека, и чтобы все это не прекращалась хотя бы еще раз, а затем снова и снова…
Пластично, словно танцовщица, девушка двигалась в такт этому непредсказуемому мужчине, плавно покачивая бедрами. Хьюго, улавливая каждый вздох девушки своими пухлыми губами, ловил поцелуями все стоны и выкрикиваемое собственное имя, пробуя на вкус каждый звук и букву.
Их тела томительно ласкали друг друга, ускоряя пульсы по максимуму, тогда как губы уже остервенело пожирали друг друга, слившись воедино во всепоглощающий поцелуй, проглатывали стоны друг друга, сходя с ума от перенасыщения зашкаливающей дозы эндорфинов.
Джозефин так сладко стонала, впиваясь своими острыми ногтями в спину зеленоглазого брюнета, буквально раздирая ее в кровь, при этом эротично и плавно двигалась на мужчине в томительной пытке, сбивая дыхание напрочь.
— Моя… Ненавижу тебя. Что в тебе такого особенного? — запыхавшись, Хьюго просто сходил с ума от того, насколько податливое тело блондинки нуждалось в нем, реагируя буквально на каждое касание, стон, поцелуй и отвечая со всей неприкрытой и бесстыдной женской лаской на грубые движения, говорящие сами за себя. Она принадлежит сейчас только ему одному.