Измена
Шрифт:
То, что лежит мертвым грузом на языке… То, что от меня сейчас ожидают услышать, я должна озвучить вслух, но не могу… Из-за моей же трусости… Из-за того, что я боюсь еще больше причинить боль Дэвиду. Моя правда — это самое честное, самые подходящие слова, чтобы клятвенно биться у ног мужа в конвульсиях, произнося их между затяжными паузами, кажущимися бесконечностью, вымаливая прощение.
— Опоздала… — словно пробуя это слово на вкус, кареглазый склонил голову набок, уничтожая неизвестным мне пристальным взором, на который я до сих пор не могу никак даже взглянуть. — Причина?.. — то ли вопросительно, то ли утвердительно цедит сквозь зубы слово, скорее всего,
— Да. Я опоздала. Я была… — стоя сейчас на крутом невидимом обрыве, я вижу перед собой лишь непроглядную пропасть, которая все больше и больше манит в свою стихию. А вдруг она помогла бы мне решить неисправимые ошибки, спрятаться или же поглотить тот нескончаемый поток, позволяя полностью исцелиться и скрыться подальше от проблем.
— Она была со мной! — как гром среди ясного неба вдруг слышится холодный с нотками металла голос Хьюго Маршалла, молниеносно превращая меня в обледеневшую статую, чьи горькие слезы еще секунду назад стекали потоком по лицу, а сейчас и вовсе иссякли, оставляя на своем месте кровоточащие раны внутри. Что же он делает?
Хотелось накричать на этого мерзавца, заорать и поколотить в грудь здесь и сейчас. Зачем он это делает? Для чего добивает Дэвида? Почему я молчу?
— Дэвид, послушай… — делаю шаг в его сторону, но не прошибаемый Хьюго обхватывает меня за талию. Он крепко прижимает мое тело спиной к своему каменному прессу, блокируя все телодвижения, рвущиеся наружу. Дэвид, защищаясь, выставляет вперед руку, говоря, мол, не подходи ко мне близко.
Вот и настало время сожалеть о каждом сказанном слове, о каждом сделанном шаге и свершенном поступке. Обо всем.
Моя измена — мой крест.
Но делала я для себя, не желая причинить боль другим, но причиняя ее безусловно… Сожалею ли я? Спорно…
Развернувшись к нам спиной, муж силой открыл дверь, но неожиданно замер на месте.
— Как долго это все продолжалось? — бросил небрежно вопрос, повернув голову вбок, чтобы встретиться со мной и Хьюго своими неживыми стеклянными глазами. Оттолкнув Маршалла, все же делаю неуверенный шаг вперед.
— Давно… — тяжело выдыхаю, опуская голову, и падаю с грохотом на колени. — Прости меня, Дэвид… Я не хотела, чтобы ты все узнал таким образом! Я не хотела делать тебе больно! Прости, прости, прости… Умоляю! — ощущая полное помрачение сознания, побуждающее к абсолютной неподвижности конечностей, я не могу даже пошевелиться. Стоя на коленях, в упор смотрю на мужчину умоляющим взглядом «прости», хотя внутри все так и продолжает рваться к другому. Но я безумно желаю поговорить, обнять, вымаливать прощение мужа. Не для того, чтобы вернуть. Нет! Это невозможно… Неправильно. Несправедливо. Нечестно. Я только лишь хочу, чтобы он не страдал из-за меня. Я этого недостойна…
— Но все же сделала. Будь счастлива, Джозефин Коулман, — еле сдерживая себя, цедит Дэвид, ноздри которого так сильно раздуваются от обиды, а слезы потоком стекают в такт нахлынувшему ливню, что начался как предзнаменование, отражение нашего обоюдного, абсолютно разного душевного и физического состояния словно бушующие волны в израненных душах. Сжимаюсь от услышанной девичьей фамилии как от невидимого удара.
Хлопок дверью выбивает и вовсе почву под ногами, заставляя тело содрогнуться и прикрыть глаза от ужаса происходящего. Сжав руки в кулаки терпко ощущается в воздухе нечто щемящее и удушающие, что неимоверно сдавливает грудь словно взрывной волной от свершенной катастрофы. Что-то разбилось вдребезги, сломалось внутри меня. И к сожалению, я всем нутром не
Бумеранг, карма, судьба…
— Посмотри на меня, — присев рядом на колени, Хьюго обхватил мое испуганное и сильно зареванное лицо ладонями, заставляя взглянуть на него. — Все хорошо, детка, успокойся.
— Зачем ты вышел? Почему ты не остановился, когда увидел Дэвида в спальне? — дрожащим и совсем чужим голосом спрашиваю, глотая непрекращающийся поток слез.
— Он должен был понять… — непоколебимое лицо брюнета и ровный голос сделали свое дело, заставив дыхание остановиться, а тело окунуться в ледяной поток «воды», предварительно окатив жарким пламенем.
— Понять… Понять что? — я сейчас отчетливо слышу каждый шорох, каждый звук, ожидая ответа. Слух настолько обострился, в то время как зрение и вовсе сделалось расплывчатым.
— Что ты… Моя. Только моя! — спокойно отвечает, будто все произошедшее в порядке вещей. Не окажись мы в подобной ситуации, я бы, наверное, снова погрузилась в омут его страсти…
— Я не вещь, Хьюго! Ты когда-нибудь это поймешь? И принадлежу я только себе. Уходи! — уворачиваясь от его нежеланных объятий, я кое-как заставляю тело подняться с холодного пола, складывая руки на груди, защищаясь тем самым.
— Ты серьезно думаешь, что если бы он раньше узнал об измене с твоих слов, поговорив за чашкой кофе, то обнял бы тебя и весело запрыгал на месте, хлопая в ладоши от счастья? — подрываясь следом за мной, Хьюго больно начал трясти меня за плечи, пронзая ядовитым и злым взглядом.
— Это все несправедливо по отношению к нему! Уходи, прошу… Я хочу побыть одна. Умоляю… — отворачивая в сторону лицо, прикрываю глаза в надежде, что он услышит мою просьбу и все поймёт.
— Он все равно рано или поздно бы узнал, ты сама оттягивала время до последнего. И сейчас пытаешься меня выставить виноватым, а ты как будто такая вся из себя святоша! Я даю тебе сутки, Джозефин. Разберись в себе. Либо он, либо я. Решай. — Повторный хлопок в дверь, и я вновь падаю на пол, не в силах даже устраивать сцену разборок с брюнетом.
Он просто сошел с ума, обезумел, желая обладать мной, словно я какая-то игрушка, вещь. Его собственность, которой можно крутить и вертеть когда вздумается. Но это не так…
* * *
Секунда. Минута. Час за часом. Несколько дней проходят, а я нахожусь в какой-то прострации, словно в тумане. Сидя с очередной бутылкой рома, до сих пор не могу осознать, что мой идеальный мир рухнул. Привычное уже не будет таковым. Я не приду домой под радостную улыбку человека, чьи объятия согреют и душу, и тело, поддерживая во мне ощущение наполненности, словно я и не теряла семью в детстве. Словно я не одна в этом мире. Меня больше не окружит мой мир, где царит спокойствие, где человек обожает меня просто за то, что я есть.
Вернула бы я время вспять? Совершила бы я такой поступок, заранее зная, что все обернется таковым?
Да.
Но только для того, чтобы переиграть некоторые моменты… Например, чтобы Дэвид все узнал при других обстоятельствах. Я бы рассказала ему все с самого начала, не предавая. Он ведь все видел и слышал… Так не должно было быть. Закрываю лицо руками, обреченно вздыхая от того, насколько больно я сделала человеку, как сильно обидела и предала того, кто этого не заслуживает.
Постоянные звонки, словно непрекращающаяся трель, беспрестанно звучат в голове, пульсируя в висках адской болью. Каждый проклятущий звонок сотрясает все больше разум да так, что вот-вот, и я сойду с ума…