Измена
Шрифт:
ГЛАВА 30
ДЖОЗЕФИН
Бывают такие моменты в жизни, когда невидимым пультом мечтаешь воспользоваться сию же минуту, нажав на кнопку «перемотать назад». Время словно остановилось, а каждый последующий звук отдаляющихся шагов, заставляет тело сжаться от невыносимой боли, от потери частички тебя самого, которую безжалостно кто-то выдрал воображаемыми щипцами из тела, но виной тому — только лишь ты сам.
Вот бы сейчас вернуться в тот злосчастный день из детства и провалиться ко всем чертям в ту воронку, что засосала бы меня в призрачные глубины озера,
Уж лучше израненное тело, чем разбитое сердце того, кем дорожишь, кого ты искренне любишь. И пусть не той любовью женщины к мужчине, что принято считать, но как самого близкого и незаменимого человека.
— Отпусти… — вырываюсь, что есть мочи из цепких мужских оков, накидывая в спешке на обнаженное тело махровый халат, что небрежно свисал на спинке кресла в паре метров от кровати.
— За ним побежала? — невыносимо больно схватив запястье, процедил злобно Хьюго, сжав при этом крепко-накрепко челюсти, напрягая скулы.
— Пожалуйста… Не сейчас, — не сдерживая своего гневного порыва от стресса, силой дергаю руку на себя, молниеносно выбегая из спальни.
Спустившись по лестнице, перепрыгиваю через две ступеньки сразу. Резко остановилась как вкопанная на месте, затаив дыхание практически окончательно. Дэвид стоит ко мне спиной, вцепившись в дверную ручку так, что кожа его руке становится невозможного иссиня-белого оттенка, а дыхание слышится настолько прерывистым, кажется, его сейчас просто разорвет на части, уничтожая при этом все вокруг неистребимой и непоколебимой взрывной волной.
В моей груди что-то больно сдавило, щелкнуло, отражая звучным эхом болезненные спазмы в самой душе. Злость, обида, ненависть, неприязнь к самой себе: все это распространилось по организму мгновенно, плавно стекая по венам, словно яд, который вот-вот и погубит тело окончательно и бесповоротно.
Пришло время пожинать все нажитые плоды, Джозефин…
Дэвид дышит все чаще и словно в замедленной съемке разворачивается в мою сторону. Краем уха слышу уверенные шаги приближающегося парня, что встал позади меня. Нет… Оглянувшись, вижу его надменный взгляд, прожигающий мужа, то есть Дэвида… То есть… Я уже и не знаю, кто он для меня теперь, а точнее… я для него.
Мужчины уставились друг на друга, испепеляя взглядами, один — ухмыляющимся взглядом победителя, а другой же яростным и пристальным прищуром одновременно.
— Где Джеймс? — подал срывающийся голос Дэвид, продолжая смотреть в глаза Хьюго.
— Он у… Эммы. — безжизненным голосом шепчу в ответ, чувствуя спертое дыхание и пытаясь предугадать, к чему сейчас приведет этот разговор. Насколько всеобъемлющей может быть ненависть мужа? Есть ли у нее границы?..
— Почему? — находясь словно в прострации, слышу вопросы мужчины приглушенно. Это даже не его голос… Дэвид никогда так со мной еще не разговаривал… Коротко, сухо, безжизненно, с нотками металла в голосе, словно хочет поскорее избавиться, чтобы не тратить на предательницу драгоценное время. Лучше бы он ударил, заорал, крушил все вокруг, чем вот это убивающее спокойствие, от которого я не знаю как себя вести и что делать.
Но это мой шанс. Я обязана
— У него… — давай скажи ему правду, шепчет мое подсознание. — Посттравматическое стрессовое расстройство. Он временно не разговаривает…
Опустив голову, я не могу сдержать обжигающих кожу слез, что огромным нахлынувшим потоком скатываются по лицу.
Удивительно, как близко можно приблизиться к человеку физически, но быть от него слишком далеко в душевном плане, словно между нами разрослась целая непроходимая пропасть, сотканная из лжи, предательства и недопонимая друг друга…
— Что? — приподняв шокированные глаза, вижу, как муж покачнулся назад, удерживая себя на месте, и схватился за дверную ручку трясущейся рукой. — По… поче… почему? — голос его и вовсе задрожал, отражаясь вибрацией по моему телу в виде мурашек.
— Он чуть не угодил под колеса автомобиля… — закрываю лицо руками, не стесняясь показать свою реакцию. Содрогаюсь всем телом, ощущая, как Хьюго прижался носом мне в спину, целуя сзади кожу, тяжело дыша.
— Джозефин! — грозно прозвучал голос человека, с чьих губ я уже очень давно не слышала свое полное имя… Не Джози… Нет. — Ты можешь мне внятно объяснить, что случилось? — муж не переходит на крик даже сейчас, однако голос его дрожит. — Я хочу знать, что тут происходит… — все тише и тише продолжает уничтожать себя и меня гнусной правдой, убивая оставшиеся крохи уважения к моей персоне, что сейчас рухнут в небытие и покатятся кубарем ко всем чертям.
Какая же я тварь, жалкое подобие той, кого муж считал своей любимой женщиной. На месте Дэвида я бы оглушила себя звонкой и беспощадной пощечиной, не задумываясь. Вот только я никогда не буду на его месте. Дэвид — это пример настоящего мужчины и сильного человека. В его тихом и спокойном голосе сейчас четко отражены безмолвные крики от обиды и предательства, готовые прорваться наружу. Однако его воспитанность и непоколебимая сдержанность не позволяют мужчине опуститься низко в глазах кого-либо, особенно женщины, прибегая к ненужным скандалам. Он, в силу своей профессии, скорее всего, размышляет в данный момент «холодной» головой, несмотря на ураган, что бушует внутри. Я знаю, что он хочет расставить все точки над «i», чтобы исчезнуть из моей жизни навсегда без лишних вопросов и недосказанностей.
— Я опоздала на его игру. Не успела… — стыдливо выдавливаю из себя слова под учащенное сердцебиение, осознавая, насколько же я сейчас выгляжу жалко и ничтожно в глазах этого человека. — Наш сын расстроился и проиграл в матче. Когда я пришла, он бросился от меня подальше и… — на одном дыхании стараюсь очень быстро проговорить цепочку минувших событий, намеренно упустив некоторые моменты, чтобы и вовсе не задохнуться от разорванного стыда. Как же мне плохо, глядя на эти беззвучные слезы…
Что мне сказать? Потому что была с другим. Потому что совсем обезумела от страсти, испытывая такое впервые? Сказать: «Прости»?