Изменить все (Свое отражение)
Шрифт:
Зена, только что прижимавшая к себе Еву, тоже подняла голову.
Сколько было в этих взглядах…
Ненависть. Боль. Отчаяние.
Габриель и Дея взглянули друг на друга, но снова решили не вмешиваться, будь сейчас хоть смертный бой.
Зена и Каллисто одновременно отпустили своих детей и встали. Девушки не отводили взгляда друг от друга. Каждая держала руку на рукоятке кинжала, готовясь отразить нападения. Но ни одна не решалась напасть…
– За что? – прошептали они почти одновременно.
Никто
– Не отпускай… прошу…
– Не отпущу, - ответила ей Каллисто, обнимая Зену. – Ты нужна мне…
– Ты нужна мне…
Что такое судьба?
Всю жизнь уничтожать родных друг друга? Снова сломать жизнь человека, у которого, кажется, только все наладилось? Не дать шанс на исправление?
В последние дни их как будто тянуло друг к другу. Хотелось говорить обо всем, рассказать все, что пережили за эти годы. Почувствовать боль друг друга… облегчить эту боль…
Но вот, снова по разные стороны. Снова враги, теперь уже по вине детей. Детей, которых теперь нет.
Казалось, отпусти они друг друга – и война продолжится. Ненависть возрастет в сотни раз. Но сейчас в мире не было никого больше. Только двое… и умершие дети.
Начался мелкий дождь. По-прежнему выла собака. Но никто не замечал этого. Не до того…
Зене показалось, что она слышит шелест крыльев. Она слегка отстранилась, повернув голову, и увидела непонятных существ: девушек с черной кожей, волчьими клыками и крыльями, как у летучих мышей.
– Эринии, - прошептала Каллисто.
Зена кивнула. Эринии собирали души убитых в бою. Этих чудовищ она не видела, но сейчас было не до них.
Снова завыла собака…
– Эринии! – почти выкрикнула Дея, как будто была рада им…
– Мама, ты не понимаешь, что это значит? – обратилась Дея к Каллисто.
Каллисто снова взглянула на Дею, по прежнему обнимая Зену.
– Ты права… она здесь. Зена, это наш единственный шанс.
Зена хотела спросить, о ком речь… пока не почувствовала знакомый холод. Но в этот раз страшно не было. Наоборот, казалось, что теперь все наладится.
Королева воинов осторожно разомкнула объятия, показывая, что не отталкивает Каллисто. Казалось, они поняли друг друга: Каллисто улыбнулась в ответ.
На мгновение показалось, что тучи рассеялись и все залило солнцем.
– Геката…
Каллисто улыбнулась появившейся богине.
– Надеюсь, вражде конец? – богиня коснулась руки Каллисто.
– Конец, - ответили Каллисто и Зена одновременно. Каждая понимала, что простить не сможет, но ненавидеть тоже… нельзя…
Каллисто опустила глаза, не решаясь спросить о главном. Все же не ей решать, кому выжить.
– Хочешь попросить вернуть их? – Каллисто кивнула. –
– Не могу…
– И где вера в себя? Потому и не можешь, что не чувствуешь силу. Я оживлю Идию, когда ты сможешь спасти Еву.
– Еву?
– Там ведь простое отравление, рана не смертельна. Ну, попробуй.
Зена ободряюще взглянула на Каллисто: все получится!
Каллисто села рядом с Евой и положила руку ей на лоб. В этот раз заговор звучал увереннее: в присутствии Гекаты отчаяние отступило, уступив надежде на лучшее.
Ева пошевелилась, осторожно открыла глаза. Зена тут же подошла к Идии, тоже медленно приходящей в себя.
– Я спасаю посланницу другого бога… сама удивляюсь! – Геката улыбнулась. – Надеюсь, таких погромов больше не будет.
– Спасибо тебе, - Каллисто хотела упасть на колени, но Геката жестом остановила ее:
– Не стоит кланяться, я и так все вижу. Сегодня твоя миссия была завершена, и ты можешь уйти. Встретиться со своими родными.
Каллисто на секунду улыбнулась, после взглянула на Идию:
– Можно я останусь? Я нужна ей…
Зена поняла, что именно этого ответа ждала Геката:
– Наконец-то ты не ищешь смерти, дорогая. Живи столько, сколько понадобится. Можешь встретиться с родителями, когда пожелаешь, теперь это не опасно для тебя.
– Спасибо…
Прошептала Каллисто, но Геката уже исчезла.
Девушка наклонилась к Еве, уже осознававшей себя:
– Я помню тебя, - сказала Ева.
– Еще бы, - прокомментировала Каллисто.
– Нет… я помню, как ты спасла мне жизнь… вот… - Ева показала красный камень в виде капли, висящий у нее на браслете. – Я носила его всегда…
Каллисто улыбнулась девушке, вспомнив, как отдала эту подвеску годовалой Еве. Значит, память и правда вернулась.
– Зена, помоги ей встать, - Каллисто приподняла Идию, все еще не понимавшую ничего. – Идия, дорогая, я здесь. Идия…
– Мама, - Идия обняла Каллисто.
Зена подала руку им обеим, помогая встать.
– Теперь все будет хорошо. Как же ты так ошиблась? – Каллисто взглянула на Идию.
– Я видела себя со спины, и думала, что это – ты…
– Да, нас часто путают, - Каллисто поцеловала девочку. – Лучше все же слушайся меня.
Идия кивнула.
Дея и Габриель наконец-то решились подойти, но теперь решительно не знали, что сказать. Молчание было немного неловким. Но слишком… счастливым.
Первой заговорила Ева. Протянув руку Дее:
– Прости… теперь мир?
– Мир, - Дея взяла ее руку в свои. – И… ты ведь понимаешь, какие храмы нельзя трогать?
– Понимаю… я видела ее. Не хотелось бы мне с ней ссориться…
– Да, не советую, - заметила Каллисто.
– Уйдем отсюда? – попросила Габриель. Окружающая обстановка, сгоревшие дома, смерть: все это угнетало. Не смотря на радостные события.