Изменница
Шрифт:
— Я видела, как вы ехали с… вашим другом?
— С моим другом? О, вы имеете в виду доктора Форстера?
— Я и не догадывалась, что вы с ним знакомы.
— До сегодняшнего дня я не встречала его. Я заметила, что руки Джесси слегка дрожат, казалось, у нее сбилось дыхание.
— О! — воскликнула она. — Так вы встретились с ним впервые?
Мне не понравился этот допрос с пристрастием. Я спрыгнула с лошади, отдала поводья слуге и, холодно улыбнувшись Джесси, быстро направилась к дому, чтобы она не смогла догнать меня.
Когда
— У нас гость! — воскликнула она.
— Кто именно? — спросила я. Подоспела запыхавшаяся Джесси, и горничная повторила свои слова для нее.
— Он прибыл к нам ненадолго, — добавила она.
— Да кто же он? — спросила Джесси. Я никогда не видела ее такой взволнованной. В этот момент на верхней площадке лестницы появился Дикон и, крикнув: «Привет!»— бегом спустился к нам.
Я уставилась на него, не менее ошеломленная, чем Джесси.
— Ваша матушка и тетя настаивали, чтобы я приехал, — ухмыльнувшись, сообщил он, — кажется, они думают, что за вами необходим присмотр.
Я была потрясена и раздосадована, моя неприязнь к Дикону была велика, как никогда. Джесси пришла в себя:
— Я должна пойти распорядиться приготовить комнату для вас. Вы голодны?
— Очень, — ответил Дикон, ухмыляясь. Он понимал мои чувства и наслаждался ситуацией. За ужином, поданным в шесть часов, Дикон был чрезвычайно разговорчив. К нам присоединились доктор Кэйбл и Джесси. Она оправилась от смущения и была очень любезна с Диконом. Казалось, и доктор был рад видеть его.
— Меня просто заставили приехать, — сказал Дикон. — Мать Сепфоры беспокоилась за свое единственное сокровище, странствующее в одиночку.
— Едва ли возможно путешествие в одиночестве с семью грумами.
— Но она считает одиночеством, если с вами нет никого из членов семьи. Она говорила, что у нее не будет ни минуты покоя до тех пор, пока она не будет уверена, что я нахожусь в Эверсли и присматриваю за ее дочуркой.
— Дикон, ты говоришь сущую чепуху.
— Я только передаю ее слова, — сказал он. — Поэтому мне ничего не оставалось, как собрать багаж и отправиться в путь. Но, вы знаете, ее желания совпадали с моими. Мне так хотелось снова побывать здесь. Я жажду осмотреть окрестности. Как звали здешнего управляющего?
— Эймос Керью, — ответила я.
— Ах да, старина Эймос. Надеюсь, он еще здесь?
— Да, — ответила Джесси, — он еще здесь.
— В прошлый раз мы с ним очень подружились, — продолжал Дикон. — Завтра я схожу повидать его, чтобы вместе пройтись вокруг Эверсли.
— Он будет польщен этим, — сказала Джесси.
— А бедняга лорд Эверсли сильно болен?
— Он чувствует себя, как всякий человек после удара, — ответил доктор Кэйбл.
— И ему очень повезло, что вы здесь, доктор Кэйбл, — Я рад сделать все, что в моих силах, для старого друга.
— Вы, в самом деле, старые друзья? Кстати, я не вижу вашей дочери. — Дикон повернулся, улыбаясь, к Джесси.
Она зарделась, как мне показалось, от удовольствия.
— О, у Эвелины все в порядке. Она теперь замужняя дама.
— В самом деле?
— Да, это так. Она теперь хозяйка Грассленда.
— Это один из тех трех больших домов в нашей округе?
— Да, — ответила я. — Эверсли, Эндерби и Грассленд.
— Два последних не столь известны, как Эверсли, — заметил Дикон, — но, тем не менее, вполне достойны упоминания. Так ваша очаровательная дочь теперь хозяйка Грассленда?
— Да, хозяйка, и славно там устроилась.
— Интересно узнать, приятно ей было бы мое посещение?
— Уверена, что да.
Я почувствовала отвращение, увидя улыбку на его губах, и мне сразу вспомнилась сцена в сарае. Дикон взглянул на меня и понял все. Достигнув зрелости, он стад весьма неприятным человеком.
Начинало смеркаться. Мы уже встали из-за стола, когда доктор Кэйбл подошел ко мне и сказал:
— Лорд Эверсли проснулся. Не хотите ли повидать его?
— Да. В прошлый раз я нанесла ему визит в этот же час, — заметила я.
— Да, — подтвердил доктор Кэйбл, — можно проследить определенную периодичность. Все это может продолжаться день-два, а затем цикл может измениться, и его лучше будет навещать по утрам. Итак, вы готовы?
Доктор зажег свечу, поскольку уже было очень темно.
На лестнице мы встретили Дикона.
— Мы идем к лорду Эверсли, — сказал доктор. Дикон кивнул и посторонился. Мы вошли в комнату. Доктор поставил свечу на камин. Джесси уже стояла у изголовья постели. Она приложила палец к губам.
— Он спит? — спросил доктор Кэйбл.
— Нет. Дремлет.
— Не будет вреда, если вы скажете ему пару слов, — сказал мне доктор. — Думаю, он помнит ваш визит прошлой ночью.
Я подошла к кровати. Голова дяди была повернута от меня, и, как и прошлой ночью, его ночной колпак был надет криво, а рука с надетой на палец печаткой лежала на покрывале. Я наклонилась, чтобы взять его за руку, но в этот момент кто-то подошел к изголовью кровати.
Это был Дикон.
Джесси и доктор резко повернулись к нему. Доктор подошел к Дикону и что-то прошептал.
Джесси сказала мне:
— Ваш дядя хочет, чтобы вы взяли его за руку. Он знает, что вы здесь.
Я взяла руку дяди и поцеловала ее. Я думала о дерзости Дикона, решившегося войти в комнату дяди, хотя было ясно, что он здесь лишний.
Я почувствовала, как пальцы дяди Карла обхватили мою руку, хотя он и не изменил своего положения, так что я по-прежнему не видела его лица, его губы шевелились, и мне показалось, что он произнес:
— Сепфора.
Я наклонилась к нему.
— Я здесь, дядя Карл. Вам, наверное, лучше. Нам нужно о многом поговорить.