Измену не прощают
Шрифт:
Официанты разносят блюда, а на сцену выходит ведущий — популярный комик. Он травит шутки, нахваливает нашу компанию и объявляет о выступлениях известных певцов. В перерывах между песнями на сцену выходит руководство компании и рассказывает о том, какие это были прекрасные и сложные двадцать лет.
Стул слева от меня, предназначенный Николаю, до сих пор пустует. Не выдерживаю и спрашиваю у Стаса:
— А где Коля?
— Он не смог прийти.
— То есть как не смог?
— Он у меня отпросился.
— Ты же говорил, что присутствие обязательно! — рявкаю. — Можно сказать, ты заставил меня сюда прийти!
— Так у тебя не было никаких важных личных дел, — спокойно парирует. — Ты просто не хотела приходить. А так нельзя, должна быть уважительная причина.
— И какая уважительная причина у Коли?
— Не знаю, я не вникал. Он отпросился — я отпустил.
Во мне закипает возмущение вперемешку с негодованием. Вместо того, чтобы торчать тут и лицезреть пьянеющих коллег, я могла бы провести вечер в компании своего мужчины, а потом и ребенка.
— У меня были важные личные дела.
— Какие?
— Свидание.
Стас стойко выдерживает мой ответ. Как всегда, невозмутим. Я жду, что он произнесёт что-нибудь колкое, но Войцеховский отворачивается к коллегам, которые в этот момент поднимают новый тост. Обращаю внимание, что Стас не пьет. Кажется, за весь вечер он вообще ничего не выпил: ни воды, ни сока, ни алкоголя.
Устало опускаюсь на спинку стула и тру виски. Русская попса на сцене уже начинает раздражать. Уйти бы домой, как раз стрелка часов приближается к десяти. Может, еще успею уложить Веронику спать.
Глаза против моей воли возвращаются к бывшему жениху. Его предательство всегда будет жить в моей памяти. Я не смогу забыть, не смогу простить. Сердце переполняет ноющая боль. Стас ведь даже не подозревает, что у него есть четырёхлетняя дочь, так похожая на него. Она сейчас играет в своей комнате и ждет меня. А завтра мы с ней устроим наш маленький девичник: завалимся на диван с вкусняшками и будем смотреть мультик.
Бывший жених будто чувствует на себе мой взгляд. Поворачивает голову и внимательно смотрит.
— Я поеду домой, — не спрашиваю, а ставлю перед фактом.
— Сначала один танец.
— Что? — не сразу понимаю, о чем он.
— Рискуя быть обвинённым в харассменте, я приглашаю тебя на танец.
И не дожидаясь моего согласия, Стас берет меня за руку и поднимает со стула. Пьяные коллеги за столом сейчас смеются над каким-то анекдотом, поэтому не обращают на нас внимания.
Стас тащит меня в сторону танцпола, где крутятся довольно много пар. Заводит в самый центр, рывком притягивает к себе и крепко берет за талию. От шока и возмущения я даже не могу возразить. Прихожу в себя, только когда чувствую, как он ведет ладони до середины спины, как бы обнимая меня.
— Ну это уже просто
— Всего один танец.
Стас держит меня мертвой хваткой, я смогу уйти, только если начну силой сбрасывать его руки. На глазах у огромного количества коллег, хоть и пьяных, я, естественно, не буду это делать. Не имея другого выхода, кладу ладони на плечи Стаса и принимаюсь медленно крутиться вместе с ним под песню.
Его близость пьянит, дурманит. Голова кружится похлеще, чем от любого шампанского, коленки предательски подрагивают, а в горле пересыхает как в пустыне.
Я смотрю ровно на узел мужского галстука, а Стас смотрит на меня. Впился глазами в мое лицо, даже не моргает.
— Хватит так на меня смотреть, — молю.
Стас шумно выдыхает. Я ловлю губами его дыхание и чуть ли не дрожу. Он склоняется ко мне еще ближе, касается носом волос. Напрягаюсь, натягиваюсь струной, деревенею.
— Как ты, Поля? — едва слышно спрашивает на ухо.
От того, какой интонацией Стас произносит вопрос, у меня душа наизнанку выворачивается.
— Все нормально.
— Расскажи мне, как ты жила?
— Хорошо жила.
Это крайне странная ситуация и крайне странный диалог с бывшим, который сначала клялся в любви и звал замуж, потом предал и изменил, а сейчас и вовсе является начальником. Стас слишком близко ко мне, учитывая, что мы на глазах у огромного количества сотрудников компании, включая самое высокое руководство. Да, тут все пьяные и им не до нас, но все же неприлично.
— То, как ты меня держишь и нависаешь сверху — неуместно. Отойди, пожалуйста, на шаг назад.
— Не хочу, — нагло заявляет, обвивая меня за спину еще крепче и опускаясь лбом мне на макушку.
— Стас, мы на глазах у сотен коллег.
— Да плевать, что они подумают.
— А мне не плевать. Более того — я несвободна. Я состою в отношениях с мужчиной, так что отстранись от меня на шаг назад.
Мои слова имеют эффект, но не такой, как я рассчитывала. Стас не отступает, а лишь поднимает голову от моих волос и заглядывает в лицо. Смотрит так, будто пытается что-то прочитать по глазам.
— У тебя с ним серьезно?
— Серьезно.
— Любишь его?
Порываюсь ответить «да», но тут же замолкаю. Не потому что это будет ложь, а потому что не понимаю, на каком основании Стас задаёт мне такие вопросы.
— А это не твоё дело, мой дорогой начальник. У тебя нет прав задавать мне подобные вопросы. И отойди уже от меня на шаг назад.
— Не отойду.
— Да что ты себе позволяешь? — повышаю голос. — Кто ты вообще такой?
Моему возмущению нет предела. Силой сбрасываю с себя его руки, разворачиваюсь и тороплюсь на выход из банкетного зала. Там сворачиваю в коридор и бегу, куда глаза глядят.