Изменяя правила
Шрифт:
И тем не менее я не боюсь.
Склоняю голову ему на плечо. И плачу.
Джун разрезает верёвки, что сковывают меня, и притягивает к себе. Он окутывает меня своими объятиями. Запах крови смешивается с запахом его одеколона. С запахом табака. Я поднимаю лицо и ищу его рот. Как только он предлагает мне свои губы, я беру.
Я беру всё, что Джун может мне дать.
Наши зубы сталкиваются, наши языки переплетаются, а дыхание сливается. Я не должна быть здесь, с ним. Но не думаю, что для меня может найтись более идеальное место.
Внезапно — слишком
— Я должен остановиться, — предупреждает он.
Я просовываю руку под его рубашку и умоляю.
— Не надо.
Я цепляюсь за его плечи, кусаю по овалу лица.
— Пожалуйста…
Джун не послушал меня, когда я просила помиловать Синдзо, но теперь потакает. Он снимает пиджак, расстилает на полу и заставляет меня лечь. Он снова целует меня. Раздевает. Пол твёрдый, холодный. Джун накрывает меня своим телом, согревает своими руками и ртом. Когда он входит в меня, то делает это, глядя мне в глаза. Я не отвожу взгляд.
Смакую каждый момент, каждый стон.
Каждый вздох.
Я снова плачу, переполненная эмоциями.
Это прекрасно. И душераздирающе.
Если это не любовь, то я не знаю, что это такое.
«Вот только не продлится долго».
После сегодняшней ночи Джун больше не будет меня искать.
И я не буду искать его.
Но буду думать о нём.
Каждый день. Каждую ночь.
Каждый раз, когда я увижу тень его отсутствия в глазах сына и, глядя в зеркало, спрошу себя, не ошиблась ли я, заставляя Джуна держаться от нас подальше.
Я прижимаю руку к груди, на уровне сердца.
— Больно, — шепчу я.
Джун наклоняется, чтобы поцеловать меня в грудь.
— Я знаю, Ангел. Завтра будет лучше.
Крепко его обнимаю, но не верю ему.
Завтра не будет лучше, потому что мы не будем вместе.
Завтра всё это закончится.
Джун пойдёт своим путём.
А я своим.
Глава 29
Глория
Спустя три месяца
Что-то прохладное касается моего лица.
Прикосновение деликатное. Приятное.
Прежде чем открыть глаза, я улыбаюсь. Сегодня ночью я слышала, как Брайан забрался в мою кровать. Он до сих пор лежит рядом со мной. Сын что-то бормочет на полпути между сном и бодрствованием, пока его волосы щекочут мне лицо.
Я целую его голову.
— Эй, малыш.
Он моргает несколько раз, а затем зевает.
— Я проснулся, мама.
— Знаю. — Я улыбаюсь. — Ты был на страже всю ночь. Ты заслуживаешь особенного завтрака, как думаешь?
Он соглашается, зевая. Накинув халат, я направляюсь на кухню. Воодушевлённая самыми лучшими намерениями, ставлю сковороду на плиту. Мой взгляд падает на раковину. Вчера вечером я запустила посудомоечную машину, но на столешнице стоит использованный стакан.
Понюхав
«Снова».
За последние три месяца я меняла замок не менее пяти раз. Я обещаю себе сменить его снова, но знаю, что это не сработает. Джун будет продолжать входить в наш дом каждую ночь. Иногда, чтобы посмотреть, как я сплю. Иногда, чтобы передвинуть фигуру на шахматной доске, которую он подарил Брайану (ту самую, что дядя подарил Джуну на двенадцатый день рождения), и продолжить игру, которую они ведут на расстоянии.
Иногда мне хочется, чтобы он сделал что-то большее.
Чтобы забрался в мою постель.
«Или остался».
Немедленно прогоняю эту мысль. Я не могу позволить себе мечтать о том, что никогда не произойдёт, даже если хочу этого всем сердцем. Я сжимаю кулаки, сдерживая свои эмоции.
— Мама? — Я несколько раз моргаю, приходя в себя. Сын зовёт меня. — Всё в порядке, мам?
— Да, конечно. — Я улыбаюсь ему.
Он бросает обеспокоенный взгляд на сковороду, которую я поставила на плиту, но которая до сих пор пуста.
— Ты рассеянна.
Я быстро выключаю плиту, чувствуя себя виноватой.
— Прости, задумалась о том, что нам нужно сделать до свадьбы Рулза.
Брайан белеет.
— Ты забрала обручальные кольца?
— Конечно!
Несмотря на свою первоначальную сдержанность, Брайан очень серьёзно отнёсся к своей роли носителя колец. Я опускаю руку ему на плечо, придавая смелости.
— У тебя всё получится.
Он вздыхает, успокаивая себя.
— Джун тоже будет там, да?
Стараюсь скрыть за улыбкой дрожь, что пробегает по моему телу.
— Рулз пригласил его, но я не знаю, придёт ли он.
— Я бы тоже хотел пригласить его однажды к нам.
— Мы уже говорили об этом, Брайан. — Я беру яйца и взбиваю их на тарелке. — Будет лучше, если Джун не будет вмешиваться в нашу жизнь. И… — делаю паузу, подыскивая слова, — так будет правильно.
— Я так не думаю.
Брайан берёт фруктовый сок и наливает в свой стакан. Когда он садится за стол, я сажусь напротив него. За последние несколько месяцев сын очень вырос. Хотелось бы сказать, что именно отдаление от Джуна сделало его таким зрелым, но думаю, что этот период — результат времени, проведённого с ним.
Я наклоняю голову в сторону, наблюдая за Брайаном.
— Если ты хочешь мне что-то сказать, просто сделай это. Я не хочу, чтобы между нами были какие-то секреты.
— Но они есть, — возражает он. — Ты всё время говоришь мне, что держаться подальше от Джуна — это правильно и что всё в порядке, но это не так.
Я скрещиваю руки перед грудью, поражаясь тому, как глубоко сын сумел заглянуть в меня.
— Ты научила меня, что для правильных поступков нужна смелость, — продолжает он. — Я пытался следовать твоему примеру и быть храбрым, но теперь я хочу сказать кое-что тебе.