Измеритель

Осипов Игорь Валерьевич

– Как тебя зовут?

– Вы с ТЭЦ? – На Дока смотрели два испуганных глаза, и он понял, что от его ответа будет зависеть весь остальной разговор.

– Немного невежливо отвечать вопросом на вопрос, но я отвечу. Нет, мы не с ТЭЦ, мы с «Измерителя». А что, на ТЭЦ тоже есть выжившие?

Вот тут, как говорится, человека прорвало. Максим уже давно не впитывал такой массы информации за столь короткое время. Основная ее суть состояла в следующем: на территории теплоэлектроцентрали засела какая-то вооруженная группировка, которая использует людей как рабов. Вот и у нее там маленькая дочь в заложниках, а Кристина, так зовут эту женщину, вынуждена искать в руинах что-нибудь полезное и нести хозяевам.

– Помогите… – тихим голосом, почти

шепотом, закончила Кристина свое повествование, с мольбой глядя Максиму в глаза сквозь стекла маски противогаза.

– Саш, ты готов? – за разговором Изотов и не заметил, что солдат уже несколько минут стоит с открытым рюкзаком за его спиной. – Собирайся, пошли. Ее забираем с собой.

Выбравшись на улицу, они оказались перед дилеммой. А как, собственно, добираться домой? Птички со своим обедом перегородили дорогу. И тут помогла Кристина:

– Пойдемте за мной, там проходной подъезд, мы выйдем на другую улицу.

Мужчины доверились девушке, и всем удалось довольно быстро оказаться на соседней улице, без помех добравшись до невысоких разрушенных стен, посреди которых валялись поломанные кресла, а на остатках противоположной стены сохранился обрывок экрана. Максим с трудом узнал в этом хаосе разрушенный детский кинотеатр.

– Стой, Кристина. Отсюда я знаю дорогу. Теперь я иду первым. Ты за мной, а Александр замыкает. Тут стая собак живет.

Но удача сегодня им благоволила, и жители без препятствий добрались до входа в свой бункер. Потрясенная Кристина шла молча, не отрывая взгляда от медленно вертящихся лопастей ветрогенераторов на огороженной территории, и только опасливо приостановилась, перед тем как начать спуск по длинной лестнице в неизвестный для нее подземный мир.

Глава 20

Война – дело молодых

Дела у Древнева шли хорошо. Наладив таким способом снабжение, он добился довольно сносных условий жизни. Правда, только для себя лично и «лиц, приближенных к императору». Регулярно посылаемые в город челноки приносили полезные или конкретные вещи под заказ, продукты питания. По возвращении все тщательно обыскивались и водворялись внутрь охраняемой ограды в центре машинного зала. Иногда, конечно, они и не возвращались. Но что тут поделать? Сергей Сергеевич допускал потери, здраво рассуждая, что если не смогли вернуться, значит, ждать их уже не стоит – надо вычеркнуть из списков.

Огромные запасы мазута, находящиеся на станции, позволяли не задумываться об энергоресурсах, а ТЭЦ, ранее снабжавшая электричеством и теплом целый город, была переведена на экономный режим внутреннего энергетического обеспечения. Но для Древнева запасы топлива казались бесконечными и неиссякаемыми, и уж на его век точно хватит. Этого нельзя было сказать о людских резервах, далеко не все посланные в город возвращались назад. Некоторые вернувшиеся были изранены и навели Дерево на мысль, что в интересах его же личной безопасности надо укрепить внешний периметр. Для этого на улицу выгнали всех сидевших без дела заложников, способных работать, и они под охраной в очень короткий срок восстановили кое-где обвалившийся каменный забор, спиральную колючую проволоку «егозу» по верху этой преграды, а также соорудили пару вышек по углам с мощными прожекторами. Теперь ТЭЦ стала похожа на концентрационный лагерь времен Второй мировой или укрепленную военную базу.

Еще дважды выходили отряды «охотников за головами». Первый раз довольно успешно – удалось привести еще около тридцати человек. А вот второй раз отряд вернулся «пустым» и, кроме этой досадной оплошности, без одного бойца и таща на себе двух раненых. Со слов Стаса Приступы, который лично руководил вылазкой, они без проблем вышли в центр микрорайона и обнаружили в руинах торгово-развлекательного комплекса «Кривич» вход в подземное убежище. Сам по себе этот факт не удивил. Изначально это здание строилось под АТС, а все стратегические объекты обязательно оборудовались подобными сооружениями. При попытке проникнуть в него по отряду был открыт кинжальный огонь из автоматического оружия. Подхватив раненых и даже не сняв с убитого амуницию и оружие, поскольку неизвестный стрелок не давал приблизиться к нему, Стас дал команду к отступлению. Других вариантов не было, хоть и непривычно уйти с поля боя несолоно хлебавши. А в довершение всего, на обратном пути отряду пришлось отбиваться от стаи собак, которую привлек запах крови. Эти события показали Древневу, что вопрос защиты периметра не терпит никаких отлагательств, и работы по возведению ограды максимально ускорились.

* * *

Небольшая комната была набита под завязку. Не поместившиеся внутри толпились за отрытой дверью, пытаясь хоть краем уха уловить тему обсуждения. Такое внимание было отнюдь не случайным. Военный совет – событие из ряда вон выходящее, а в наиновейшей истории выживших и вообще происходило впервые. Не удивительно, что данный факт никого не оставил равнодушным.

В центре комнаты сидела Кристина, объект всеобщего внимания. Без малого три десятка пар глаз следили за ней, ловя каждый ее жест. От этого она очень смущалась, теребя рукав куртки камуфляжного костюма, который ей выдали вместо выброшенной, фонящей, как эпицентр ядерного взрыва, одежды. После того, как ее отмыли в дезактивационной камере и приодели согласно здешней «моде», миру предстала миловидная, невысокая молодая женщина, даже скорее девушка. Огромные глаза на бледном лице, темные длинные волосы, собранные в хвост. Сидя на стуле, она тихим голосом, уже в который раз, пересказывала свою историю. Кристину не перебивали, хотя многие уже слышали о ее беде.

– Ну, что скажете? Что делать-то будем? – произнес капитан, на правах начальника взявший на себя председательство.

– Что тут думать, надо помогать! – выкрикнул кто-то из коридора, судя по немолодому голосу, Тимофеич.

Не вставая со своего стула возле стенки, руку подняла Екатерина Ивановна и, дождавшись, пока установится тишина, сказала:

– Девушку, конечно, очень жалко, и я ее понимаю как мать, но… Зачем нам с этим связываться? Тут своих проблем не разгрести. А это война! Хоть маленькая, но война. Вы это понимаете? Вам, военным, лишь бы воевать, не навоевались… а у народа на это нет ни сил, ни желания, – произнеся свое веское слово, управдом, как за глаза ее все тут звали, вызывающе посмотрела на офицеров. После нескольких секунд тишины комната наполнилась голосами присутствующих, разделившихся на «за» и «против».

Подняв руку, требуя тишины, капитан Еремин встал и как-то сразу «заполнил собой» все оставшееся пространство.

– Я отвечу, хотя это и не в моих привычках, я лучше умею приказывать, чем убеждать, но тут не тот случай. Понимаете, Екатерина Ивановна, – он обвел взглядом всех присутствующих, словно пытаясь обнаружить тех, кто еще с ним не согласен, – дело тут, конечно, и в этой девушке, и в невинных людях, которых используют как рабов, но еще, я бы лично не хотел видеть человека, практикующего такие грязные методы, у себя в соседях. И, тем более зная, что он уже есть, я не хочу, чтобы он набирал силу. Да, мы сейчас не в лучшей форме для подобного рода мероприятий, но и они тоже не в лучшей форме. И боюсь, если мы промедлим, потом цена решения вопроса будет намного большей. А что это не наше дело – вы не правы, оно уже наше. И его придется решать рано или поздно, – закончив, он уселся обратно на свое место.

Во время споров Кристина смотрела на говоривших, и в ее глазах отражалась вся гамма чувств, бурлящих в душе: от отчаянья до вспыхнувшей надежды. Народ спорил и совещался, наверное, еще полчаса. За все это время военные не проронили ни слова. Постепенно чаша весов стала склоняться в их сторону. Даже Екатерина Ивановна, как бы ей ни хотелось спорить, все же признала доводы Еремина справедливыми, и в конце концов совет пришел к единому мнению. Война неизбежна, а если это так, то первый удар лучше нанести самим.