Изнанка
Шрифт:
– Смотри! – заорал Валера, не в силах поднять руку, чтобы показать на огоньки заправки у шоссе. Точнее, это ему казалось, что он заорал. В действительности с белых губ сорвался лишь неразборчивый хрип.
Она тоже увидела и постаралась даже шагнуть вперед без его помощи. Споткнулась и бесшумно исчезла в мутно-снежном мареве. Рысцов бросился вслед, царапая колено о камень и хватая раззявленным ртом снег...
Через несколько минут он сумел найти ее распластанное тело. Девчонке неслыханно повезло: капюшон зацепился за мерзлый корень. Если бы не эта счастливая
Расчистив снег, Валера уперся каблуком в более-менее надежный выступ и, хрипя, вытянул на ровное место потерявшую сознание девушку.
Дальше он нес ее на руках... Сознание то и дело плыло, искажая спасительные искорки светлячков, бреющих где-то впереди... так далеко впереди. За бесцветным полотном вьюги... Шаг. Еще. Вытаскиваем ногу, ставим, переносим на нее вес двух тел... Теперь следующую... Опять шаг... Вытаскиваем, ставим, переносим... Не путать!.. Вытаскиваем, ставим, переносим...
...Он ехал в машине. Волнистая кромка леса выделялась черной полоской на аппликации близящегося рассвета. Изредка то тут, то там мелькали деревушки, обозначенные маленькими россыпями огоньков. Наступало холодное утро. Стылый воздух врывался шипящей струей сквозь приоткрытое стекло, напоминая, что вот-вот придет зима. Справа и слева расстилались поля. Безбрежные, пустынные, молчаливые... И казалось, что можно остановиться, вылезти наружу, до рези наполнить легкие свежестью ледяного безветрия и, забыв обо всем на свете, беспечно сунуть коченеющие руки в карманы, занести ногу и шагнуть. И просто идти куда-нибудь. Идти, куда хочется, долго-долго, спокойно, не думая ни о чем. Неторопливо идти... До самого горизонта...
Рысцов встряхнул головой. Вьюга хлобыстнула его по заиндевевшей щеке. Наваждение?.. Да, да! Конечно!.. Нельзя отвлекаться на посторонние мысли. Вытаскиваем ногу, ставим, переносим на нее вес двух таких тяжелых тел...
Это правильно, когда сама жизнь становится для человека навязчивой идеей.
И снова маленький шажок... И еще... хотя бы один...
Очнулся Валера очень вовремя. Старый адыгеец – по-видимому, управляющий АЗС – уже снял со старомодного телефона громоздкую трубку и два раза крутанул кривым пальцем диск. Один раз длинно, а второй раз коротко.
«Скорую» вызывает», – подумал Рысцов.
– Не надо... кхр-р-кхе... – прохрипел он, сухо закашлявшись.
– Помереть, что ли, решил? – удивленно поинтересовался морщинистый адыгеец с характерным южным акцентом, но трубку вернул на место. – Откуда вы, такие красавцы, нарисовались?
– Девушка цела? – шепотом спросил Валера.
– Да цела, цела твоя клуша... – улыбнулся старик, демонстрируя желто-черный налет на плохих зубах. – Спиртом надо растереть. Сам справишься?
– Да, – устало прикрыв глаза, откликнулся Рысцов.
Значит – донес-таки. Дошагал...
Все тело ныло. Беспощадная ломота буквально молотками колотила по суставам, саднило ушибленное колено, нестерпимо болела шея, омерзительное покалывание чувствовалось во всех пяти конечностях... Как – в пяти?!
Он рывком сел, застонав от перемены положения, и все еще слабо гнущимися пальцами ощупал пятую... конечность. Адыгеец, наблюдая за Валерой, порывисто и немного обидно расхохотался. Пыхнул самокруткой и, щурясь от вонючего дыма, добродушно подбодрил:
– Повезло вам, касатики! Ой повезло. И занесло-то вас туда, в драбинник гуамский, каким богом – непонятно... Опасно здесь. А таперича, вон смотри, какая зима выдалась! Сроду такого в наших краях не было... Еще бы минут пятнадцать, и все выпирающие части орханизьма пришлось бы отнимать...
Рысцов затравленно оглянулся на старика и машинально прикрыл еле двигающимися ладонями ширинку постепенно оттаивающих джинсов.
С огорчением он обнаружил, что несколько страниц паспорта, лежащего в заднем кармане, серьезно промокли – в частности, немного смазался штамп регистрации по месту жительства. Зато кое-какие деньги, застегнутые на «молнию» в одном из отделений кошелька, остались целыми и невредимыми. Это чуточку радовало...
Ольга оклемалась через полчаса.
За это время Валера успел раздеть ее до нижнего белья, в приказном порядке заставив отвернуться наглого адыгейца, растереть всю спиртом и снова одеть уже в предложенный хозяином сухой шерстяной комбинезон крайне вызывающего покроя и не по размеру большую телогрейку. Чудом уцелевший футляр с ее любимыми очками он бережно положил рядом с ней. Изодранный костюм и куртку пришлось выкинуть. Сам он тоже теперь благоухал спиртягой и был облачен в спецовочные штаны да старый пуховик. Ни дать ни взять – фартовая парочка бомжей...
– Где мы?.. – с трудом произнося слова, спросила Панкратова.
– Тихо, тихо. – Рысцов легонько прикоснулся пальцем к бледным Ольгиным губам. – Все хорошо. Все уже позади... Полежи немного, отогрейся.
Она, болезненно щурясь, прикрыла веки.
Кряхтя, Валера поднялся с жесткой кровати, накрытой блиноподобным матрацем, и подошел к столу, за которым сидел старик, попыхивая самокруткой. Присел рядышком на хлипкий табурет.
– У вас здесь телевизора нет?
– Не располагаем. Приемничек вон имеется, только сейчас в такую вьюгу – одни помехи. А чегой-то ты, касатик, не захотел «Скорую»? Нашкодили, что ль?
Рысцов пристально посмотрел в складчатые прорези глаз адыгейца и проговорил:
– Не надо никого вызывать. Сколько я должен?
– Эк ты! Сколько должен... – крякнул тот, мотнув головой. – Может, вы преступники какие? Зачем мне проблемы?.. Рублей пятьсот надо б... И пару сотен за барахлишко одолженное...
Отсчитав семь бумажек, Валера передал их в проворные руки старика.
– Дело какое, – водя носом, сообщил адыгеец, пряча деньги в ящик стола. – Трасса здесь не особливо оживленная в зиму. А учтя погоду, дык и вообще... Сейчас полночь, хозяин за выручкой приезжает часов в пять, и рисковать не будем. Так что до полпятого вы отсюда – того... Надейтесь, попутка попадется до Апшеронска. Ну иль до Майкопа. И я вас не видал... мне-то какое дело... По рукам?