Изогнутый стержень (= Согнутая петля)
Шрифт:
– Он не скрестил руки? Он просто поднял их и отбросил в разные стороны? Так?
– Именно так, сэр.
Доктор Фелл взял со стола свою трость с набалдашником из черного дерева и поднялся. С трудом подойдя к столу, он взял прикрытый газетой предмет, развернул его и показал Ноулзу запачканный кровью складной нож.
– Дело вот в чем,- начал он.- Если Фарнли держал нож в правой руке так должно было быть при самоубийстве - и не делал никаких жестов, только широко раскинул руки,- даже если он помогал себе левой рукой, правая рука все равно сжимала нож крепче,- то в это время нож вылетел у него из правой руки. Превосходно! Но объяснит ли кто-нибудь, как этот нож мог полностью изменить свою траекторию в воздухе, пролететь над прудом и упасть в кусты футах в десяти слева? И все это, заметьте, после того, как тот, кто его кинул, нанес себе три смертельные раны? Не сходится, знаете ли!- Очевидно забыв, что он держит газету с неприятным предметом почти под носом Маделин, доктор Фелл неодобрительно посмотрел на нее. Потом он взглянул на дворецкого.- С другой стороны, как мы можем сомневаться в зрении этого малого? Он говорит, что Фарнли у пруда был один; и его словам можно найти подтверждение. Натаниэль Барроуз склонен согласиться, что покойный был один. Леди Фарнли, выбежав на балкон сразу же после всплеска, никого не увидела ни возле пруда, ни поблизости. Нам придется сделать выбор. С одной стороны, происшествие выглядит абсурдным самоубийством; но, с другой стороны, к несчастью, это может быть более чем продуманное убийство. Может быть, кто-нибудь соизволит высказать хоть какие-то соображения?
Глава 9
Доктор Фелл не получил ответа, да и не ждал его. Некоторое время он мигая смотрел на книжные полки, и лишь когда Ноулз смущенно кашлянул, Фелл, казалось, пробудился это сна.
– Простите, сэр, это...- Ноулз кивнул на нож.
– Да, мы так думаем. Его нашли в кустарнике, слева от пруда. Как, по-вашему, это стыкуется с самоубийством?
– Не знаю, сэр.
– Вы видели этот нож раньше?
– По-моему, нет, сэр.
– А вы, мисс Дейн?
Хотя Маделин, казалось, была напугана и шокирована, она спокойно покачала головой и наклонилась вперед. Пейдж вновь залюбовался ее широковатым лицом с чуть приплюснутым носом, который ничуть не умалял ее красоты. Видя ее, он всегда искал каких-то сравнений и эпитетов и находил что-то средневековое в разрезе ее глаз, в полноте губ. В ней все дышало спокойствием, в голову лезли ассоциации с розовым садом. Сентиментальность сравнения была простительна Пейджу.
– Боюсь, вы понимаете,- почти жалобно произнесла Маделин,- что я вообще не имею права быть здесь и что я вмешалась в дело меня не касающееся! И все же, полагаю, я должна была сделать это.- Она улыбнулась Ноулзу.- Не подождете ли вы меня в машине?
Ноулз поклонился и вышел, расстроенный и озабоченный. Седой дождь продолжал барабанить по стеклам.
– Так,- произнес доктор Фелл, садясь и складывая руки на набалдашник трости.- Именно вам я хотел задать несколько вопросов, мисс Дейн! Что вы думаете о словах Ноулза? Я имею в виду его мнение о настоящем наследнике.
– Думаю, что все гораздо сложнее, чем вам кажется.
– Вы верите тому, что он сказал?
– О, я не сомневаюсь в его абсолютной искренности; вы должны были бы ее почувствовать. Но он старик. Он всегда был фанатично предан Молли - ее отец, вы знаете, однажды спас Ноулзу жизнь,- а затем юному Джону Фарнли. Я помню, он как-то сделал для Джона коническую шляпу колдуна из синего картона, со звездами из серебряной бумаги и всякой всячиной. Когда возникла эта проблема, он просто не мог сказать Молли... не мог! Поэтому он пришел ко мне. Они все приходят ко мне. А я пытаюсь помочь им чем могу.
Доктор Фелл наморщил лоб:
– И все же мне интересно... хм... хорошо ли вы раньше знали Джона Фарнли? Я понял,- тут он просиял,- между вами ведь тогда было юношеское чувство?
Она скривилась:
– Вы напоминаете мне, что я уже не так юна. Мне тридцать пять лет. Или около того - вы не можете требовать от меня большой точности. Нет, между нами никогда не было юношеского чувства, правда. Не то чтобы я возражала, но это его не интересовало. Он... он целовал меня один или два раза, в саду и в лесу. Но он обычно говорил, что ему надоел в моем лице Старый Адам - или лучше Старая Ева? Иными словами - дьявол.
– Но вы так и не вышли замуж?
– О, это нечестно!- воскликнула Маделин, покраснев и засмеявшись.- Вы говорите так, словно я всю жизнь просидела в углу у камина в темных очках и с вязаньем в руках...
– Мисс Дейн,- громоподобно и торжественно произнес доктор Фелл.- Я этого не говорил! Я хочу сказать, что вижу у ваших дверей очередь просителей длиной с Великую Китайскую стену; я представляю нубийских рабов, склонившихся под тяжестью огромных коробок с шоколадом... я могу... хм... Но не будем об этом!
Пейдж уже давно не видел, как люди искренне краснеют; он считал, что подобные проявления чувств давно забыты; поэтому ему очень нравилось смотреть, как краснеет Маделин. А сказала она вот что:
– Если вы думаете, что все эти годы я питала к Джону Фарнли романтическую страсть, то, боюсь, вы безнадежно ошибаетесь.- Ее глаза загорелись.- Я всегда немного боялась его и даже не уверена, что он мне тогда нравился!
– Тогда?
– Да. Он мне понравился позже, но только понравился.
– Мисс Дейн,- проворчал доктор Фелл, тряхнув своими тремя подбородками и с любопытством повертев головой,- какое-то внутреннее чувство подсказывает мне, что вы хотите нам что-то сообщить. Вы так и не ответили на мой вопрос. Считаете ли вы, что Фарнли был обманщиком?
Она чуть заметно пошевелилась:
– Доктор Фелл, я не пытаюсь говорить загадками. Честно, не пытаюсь; и, полагаю, мне есть что вам сказать. Но прежде, чем я скажу, не расскажете ли мне вы или кто-нибудь другой, что произошло вчера вечером в "Фарнли-Клоуз"? Я имею в виду, до этого ужасного события. То есть что каждый из этих двоих говорил и делал, доказывая, что он и есть настоящий наследник?
– Мы могли бы еще раз послушать эту историю, мистер Пейдж,- предложил Эллиот.
Пейдж рассказал, добавляя многочисленные оттенки своего личного восприятия. Маделин по ходу рассказа несколько раз кивнула; она учащенно дышала.
– Скажите, Брайан, что вас больше всего поразило во время этой встречи?
– Абсолютная уверенность обоих истцов, ответил Пейдж.- Фарнли разок-другой запнулся, правда говоря о не слишком важных вещах; когда речь зашла о настоящем испытании, он оживился. Я заметил, как он с облегчением улыбнулся. Это было тогда, когда Гор обвинил его в попытке убийства моряцким молотком на борту "Титаника".
– Еще один вопрос, пожалуйста,- попросила Маделин, судорожно вздохнув.Упоминал ли кто-нибудь из них о кукле?
Наступила пауза. Доктор Фелл, инспектор Эллиот и Брайан Пейдж тупо глядели друг на друга.
– Кукле?- переспросил Эллиот, откашлявшись.- Какой кукле?
– Или о том, как оживить ее? Или что-нибудь о "книге"?- Внезапно ее лицо стало похоже на трагическую маску.- Простите. Мне не следовало об этом говорить, только я подумала, что в первую очередь вспомнят об этом. Пожалуйста, забудьте.