Изорванная любовь
Шрифт:
— Что происходит, милая? — спросила она, плюхаясь на барный стул у кухонного стола и бросая на пол свою небольшую дорожную сумку.
Я задвинула противень с начос обратно в духовку и развернулась.
— Я получаю кучу странных писем. Они адресованы мне. Когда возвращаюсь домой с работы, обычно оно лежит перед дверью. В любом случае, я не волновалась об этом до сегодняшнего дня. Теперь же я в полном ужасе. — Я пододвинула к ней письмо и наблюдала, как она его читает. Она побледнела, когда положила письмо обратно.
— Прежде всего,
— Ну, у тебя самой столько всего происходит, да и было все не так уж и страшно. В смысле, я ведь знаю, кто это делает, и могу сама о себе позаботиться. — Я отвернулась, избегая ее злого, презрительного взгляда. Что касается презрительных взглядов, у Тини был особый талант по этой части.
— С каких пор ты у тебя от меня секреты? Когда это стало нормальным не говорить своей самой лучшей подруге о том, что у тебя происходит? — кричала она, ударяя рукой по столешнице.
— Твою мать, угомонись уже! — сорвалась я.
Теперь она была законченной лицемеркой, и я собиралась ей об этом сообщить.
Я перегнулась через кухонный стол, и мое лицом оказалось напротив ее. Убийственно-спокойным и тихим голосом я ей сказала:
— Ты не можешь кричать на меня за утаивание этого от тебя. Ты, Тини Луиза, хранишь от меня секрет уже как несколько недель. Поделись, или так и будешь дальше продолжать нести чушь?
Лицо Тини заметно побледнело, и она начала заикаться:
— Я… я… это просто, я не могу. Ты не можешь… я…
— Знаешь ведь, что рано или поздно я все узнаю, а сама наорала на меня за то, что я вру тебе.
Ее лицо исказилось от боли, прежде чем она выдала:
— Я беременна. Я беременна, понятно? Это и есть мой большой секрет!
Я потеряла дар речи. Даже подумала, что расслышала ее неправильно. Тини беременна. Нет, это не может быть правдой.
— Ты беременна, — пробормотала я, уязвленная тем, что она не сказала мне об этом раньше. — Ты беременна и ничего не сказала мне. — На этот раз я говорила немного громче.
— Я… ну, я просто не знала, как… и что с этим делать. Я не могу завести ребенка. Поначалу я не была уверена, но потом — ну, ты была занята Мэйсом, а еще вы двое расстались, и… Да, я беременна. — Она мямлила, выглядя одновременно нервной и напуганной, и определенно совсем не счастливой.
— Ты не рада? Это… стоп, ты же ни с кем не встречалась. — Теперь я снова была в полном замешательстве. Тини была далеко не шлюхой. — Кто?
— Трип, — прошептала она, глядя вниз на сиденье. Одно это слово перевернуло мой мир. Вздох слетел с моих губ, и я закрыла рот рукой.
Вот дерьмо!
— Не говори ничего и никому. Никто больше не знает. Вообще никто. Я не говорила Трипу. Я даже не знаю, что делать. — Она вскочила, выглядя раздираемой противоречиями и неуверенной. Так не похоже на мою
Я обошла стол и крепко ее обняла.
— О, детка, все будет хорошо, обещаю. Мы что-нибудь придумаем. Почему ты не сказала мне раньше?
— Я подумала, что, если не буду об этом говорить, то этого и не произойдет, а у меня будет время собраться с мыслями.
Час спустя, все еще сидя на кухне, мы взяли себя в руки. Я обнимала Тини, пока у нее была истерика, а она заставила меня рассказать ей обо всем, что со мной произошло: и про письма, и про сад, и про заднюю веранду, обо всем.
— Ты еще не обращалась к копам? — спросила она.
— Нет, как я уже сказала, до сегодняшнего дня я не волновалась. Произошло всего
несколько глупых неприятностей после случая с моей машиной, но теперь даже не знаю, у меня такое чувство, как будто кто-то следит за мной. — От одной этой мысли по моей спине побежали мурашки.
— Ну, тогда мы позвоним им прямо сейчас. Это не шутки, Скар. Ты и так затянула с этим. Где остальные письма? — спросила она, набирая на телефоне номер.
— Наверху. Я принесу их.
Я поднялась в свою комнату, чтобы взять остальные письма, которые сложила на комод. Когда вошла в комнату, я застыла. Что-то было не так. Вроде как вещи стояли немного не на своих местах. Это было странно. Я была уверена, что сегодня утром не оставляла окно открытым. Пожав плечами, взяла письма и собиралась уже выходить из комнаты, когда что-то привлекло мое внимание за приоткрытой дверью в ванную. Ужас наполнил меня, я выронила письма и испустила леденящий душу крик.
Глава 23
Мэйс
Две гребаные недели. Две самые долгие недели своей жизни я был вдали от Скарлетт. Я буквально вырвал свое сердце и потоптался по нему грязными сапогами. Пусть и с помощью Трипа, я перешел от мнения «да пошло оно все лесом» к плану “Как вернуть мою девочку”. Знал, что простое извинение здесь не прокатит, не с
такой упрямицей, как Скарлетт. Я начал унывать, моя первоначальная решительность поубавилась.
Вошел Трип и прямиком направился к холодильнику, оставив входную дверь открытой. Он вручил мне холодное пиво, а сам плюхнулся рядом со мной на старый потрепанный зеленый диван.
— Делал сегодня что-нибудь или весь день так и наблюдал за домом Скар?
— Нет, — проворчал я со своего места на диване.
— Бог ты мой, ты принял душ! За столько времени! Ты уже становился похожим на пьяного бродягу, — издевался он таким шокированным голосом, будто увидел в моем доме незнакомца.
Я просто пожал плечами. Если честно, мне было плевать. В основном я оставался в своей комнате. Время от времени спускался вниз, чтобы полистать каналы на телевизоре. И все свое время проводил за тем, что наблюдал за домом Скарлетт во