Изучая нежность
Шрифт:
Поплескав в лицо ледяной водой над раковиной, Лео отчасти проснулся - или, во всяком случае, пришел в такое состояние, которое предполагало способность держать глаза открытыми. Когда он вышел в комнату, Тобиас уже стоял на пороге, стягивая перчатки и шапку. Пришлось сделать для гувернера дубликат ключа от квартиры, зато теперь Тобиас мог приходить раньше прежнего и присматривать за маленьким альфой весь день.
Они шепотом поздоровались, и омега скользнул на кухню, стараясь не шуршать занавеской из бус. На секунду Лео почувствовал угрызения совести: трудолюбивый парнишка не только присматривал за его сыном, но
Джереми встретил его возле дверей здания суда. Он стоял, прислонившись к колонне, и тревожно поглядывал на прохожих. Заметив шефа, помощник облегченно вздохнул.
— Быстрее, сэр, — попросил он. — Заседание перенесли на два часа по настоянию присяжных заседателей, и я почти уверен, что наш знакомый адвокат тоже внес в это свою лепту. У нас с вами всего десять минут!
Выругавшись сквозь зубы, Лео кивнул помощнику, принял у него бумаги и буквально ворвался в здание, слегка помяв стоявшего у дверей полицейского.
Он прошел в зал и сразу же увидел Марко. Адвокат сидел на скамье рядом со своим подзащитным. На лице юного омеги блуждала загадочная полуулыбка, не предвещавшая ничего хорошего. При виде бывшего супруга он отвернулся, что-то тихо сказав своему подзащитному.
На месте Марко Леонард не стал бы даже пытаться защитить человека с таким обвинением. У этого альфы на совести было несколько изнасилований беспомощных омег, один из которых носил ребенка. Кроме того, последняя жертва осмелилась активно сопротивляться, и тогда преступник просто убил беднягу. Что, интересно, Марко собирается сказать в его оправдание? Леонард два месяца собирал доказательства и проверял готовность свидетелей дать показания. У него были все шансы доказать виновность подсудимого.
Пожилой судья взошел на кафедру, постучав молоточком.
— К порядку! К порядку! — призвал он. — Заседание по делу мистера Джонсона объявляется открытым!
Чуть щурясь, судья зачитал обвинительный акт. Разумеется, подсудимый был не согласен с ним и отрицал свою вину. В этом Лео даже не сомневался. Он еще раз глянул на одобрительно кивающего Марко и поднялся, чтобы начать разъяснение обвинения.
— Дамы и господа присяжные! В ночь на 14 августа прошлого года присутствующий здесь мистер Джонсон напал на молодого омегу, выходившего из торгового центра. Экспертизой было установлено, что на теле жертвы остались отпечатки пальцев подсудимого.
— Протестую, — Марко быстро вскочил, будто клоун на пружинке. — Жертва находилась в состоянии беременности. Экспертиза установила, что смерть наступила в результате удара головой об асфальт. Это могло произойти случайно, вследствие токсикоза и головокружения. Плюс трагическое стечение обстоятельств.
— Я вас умоляю, — Леонард вздохнул. — Какая же может быть случайность, если есть отпечатки?
— Мой клиент наклонился над потерпевшим, пытаясь оказать ему помощь, — пожал плечами омега. — При нем не было найдено никакого орудия убийства. Факт изнасилования жертвы зафиксирован, это верно, однако не удалось установить, что на ее теле присутствуют следы спермы или иной жидкости, принадлежащей моему клиенту.
«Поверить
— Я готов предположить, что ваш… гм, клиент был непричастен к убийству, — бросил Лео, — хотя к этому пункту мы еще вернемся. А что вы скажете насчет обвинения в многократном изнасиловании нескольких омег? Обвинение готово представить своих свидетелей.
Процесс шел своим чередом. Леонард нашел нужные вопросы, попросил одного из потерпевших рассказать о случившемся — разумеется, в цензурных выражениях. Омега послушно пересказал то же, что говорил прокурору прежде: он шел домой из ночного клуба, на него напали в переулке, прижали лицом к стене и грубо обесчестили.
— Вы видели лицо нападавшего? — Марко смотрел на потерпевшего совершенно бесстрастно. Тот даже слегка смутился:
— Только его руки и часть лица, которую осветил фонарь. Я уверен, что это был именно этот человек, господин адвокат. Он насиловал меня и говорил, что все омеги — шлюхи. Прошу прощения, ваша честь.
Один за другим еще трое омег явились в зал заседания и подтвердили факт насилия. Последний, совсем молоденький, все время испуганно косился на своего обидчика и даже вздрогнул, когда услышал просьбу Марко подойти к обвиняемому и всмотреться в его лицо внимательнее, чтобы подтвердить, что это именно он нападал на него.
— Ваша честь, это просто абсурд, — Лео сердито хмурился, укоризненно глядя на своего бывшего мужа. — Господин адвокат пытается создать алиби из пустого места и только потому, что жаждет отомстить мне. Мы с ним несколько дней назад подписали документы о разводе…
— Ваша личная жизнь — не повод для обсуждения! — резко отозвался судья. — Уважаемый адвокат, продолжайте.
Полемика развернулась нешуточная. Лео приводил факты, ссылался на результаты экспертиз и показания потерпевших. Марко же старательно разбивал его доказательства. По одному случаю у подсудимого откуда-то оказалось алиби, хотя Джереми ничего такого шефу не передавал. Лео не без оснований заподозрил, что алиби было создано искусственно.
В итоге, после бурной полемики адвоката и прокурора, присяжные удалились совещаться. Лео с размаху присел на скамью и подавил желание грязно выругаться. Он уже понимал, что часть присяжных будет на стороне сладко певшего Марко, а значит, долгого тюремного срока обвиняемому не светит.
Так и оказалось. Через некоторое время судья зачитал вердикт присяжных и вынес решение: обвиняемого признать виновным в двух попытках изнасилования, однако за недостатком доказательств ограничиться крупным штрафом в пользу потерпевших, по взаимному соглашению.
Только многолетняя привычка к сдержанности в финале судебных процессов помешала Лео вскочить и крикнуть, что это издевательство. Он бы, возможно, так и поступил, нарушив все протоколы, но один из потерпевших потянул его за рукав и шепнул:
— Не стоит, сэр. Деньги — как раз то, что нам всем нужно в качестве компенсации. Спасибо, что помогли доказать это.
Благодарность омеги больно ударила по самолюбию Лео. Он отлично знал, что если бы не сфабрикованные доказательства, преступник сел бы в тюрьму как минимум на десять лет. Штраф на фоне этого казался смешной мерой.