Изучающий мрак (Дарвей)

Зинченко Майя Анатольевна

Монах крадучись двинулся в направлении звука. В зарослях лещины сидел ребенок лет пяти. Устав плакать, он тяжело дышал и размазывал по лицу слезы. Было не похоже, чтобы он пострадал в недавней бойне. Заметив Дарвея, ребенок вздрогнул и попытался убежать.

– Куда это ты собрался?
– мужчина поймал и взял его на руки.
– Хочешь, чтобы тебя съели волки?

– Теперь вы меня убьете?
– спросил он тихо.

В его голосе сквозила такая обреченность, что Дарвей поморщился. Возможно, это было бы наилучшим вариантом и для него и для ребенка.

Что ждет сироту во взрослом мире людей? Побои, объедки, всеобщее презрение. Ему никто не поможет, хотя возможно, нищие возьмут его к себе, чтобы он стал для них попрошайничать и воровать. Да, он будет красть, чтобы прокормиться, прятаться от стражников в канавах, страдать от холода и болезней. А он способен прекратить страдания сироты одним махом - быстро и безболезненно, и будет милосерднее судьбы, заставляющей умирать людей в мучениях.

Дарвей с сомнением посмотрел на ребенка. Он еще никогда не убивал детей. И это не так-то легко сделать, как ему казалось. Издавна с детьми связаны все наши надежды на то, что уж они-то сделают мир лучше. Кто знает, кем он вырастет? Отважным воином, гениальным механиком, могущественным волшебником или просто хорошим человеком? Он не имеет права решать жить ему или умереть.

– Как тебя зовут?

– Лара.

– Лара? Вот так сюрприз! Ты оказывается девочка! А по внешнему виду нипочем не скажешь... Хм, в этом возрасте вы все одинаковы. Нет, не стать тебе великим воином или магом... Может, колдуньей? С таким-то везеньем.
– Дарвей убедился, что она больше не собирается удирать от него, и опустил на землю.
– Как ты сумела скрыться?

– Я спала в мешке. Когда на нас напали, я незаметно выбралась из него. А вы не бандит?

– Нет, - покачал головой монах. Девочка была старше, чем казалась на первый взгляд.
– Сколько тебе лет?

– Почти семь. Где моя мама?

Дарвей промолчал. Меньше всего ему сейчас хотелось отвечать на этот вопрос. Мол, твои родители встретились с Создателем, и сейчас им на небе весело как никогда.

Монах снова взял ее на руки и пошел прочь из леса, делая крюк, чтобы миновать трупы. Вряд ли окровавленный, разрубленный отец - это именно то, что нужно видеть ребенку.

Они вышли на дорогу, оставив место трагедии далеко позади. Девочка, несмотря на малый рост, была нелегкой ношей. Он поставил ее на землю.

– И что мне с тобой делать?
– спросил мужчина с вздохом.
– У тебя есть еще родственники? Дяди, тети, старшие братья или сестры? Дедушки, бабушки?

– Была бабушка, но она умерла прошлой зимой. Она была очень старая. И брат был, но он тоже умер. Я его плохо помню.

– И что, больше никого нет?

Лара неуверенно покачала головой и скривилась.

– О, нет, только не это! Прекрати плакать! Мы должны вести себя тихо.

Но с таким же успехом можно было просить солнце взойти на западе. Слезы неудержимо полились из ее глаз, и казалось, что их невозможно остановить ничем.

– Лара!
– Дарвей чувствовал себя совершенно беспомощным.

Как заставить ее замолчать? Для человека, вроде Дарвея это была сложная задача.

– Если ты не прекратишь, я брошу тебя здесь, и тогда делай что хочешь! Мне не нужна обуза!

Его слова не принесли желаемого результата. От горького плача, выворачивающего душу, Лара закашлялась.

– Проще убить два десятка человек, чем успокоить одну маленькую девочку, - проворчал монах, прижимая Лару к себе.
– Нужно срочно что-то придумать... И как назло ничего в голову не идет... Послушай, ответь мне, отчего ты плакала, когда я нашел тебя?

– Я была одна, и мне было страшно...
– с трудом проговорила она сквозь слезы.

– Но сейчас-то ты не одна. Теперь нас двое.

– Ну и что? Я не знаю кто вы такой.

– Поверь, я хороший человек, - он заглянул ей в глаза, - и не сделаю тебе ничего дурного.

– Здесь темно. И лес очень страшный.

– Лес совсем не страшный, если уметь с ним договорится. Знаешь, когда он в добром настроении, то поет замечательные песни. И еще лес часто говорит с нами. Он живой - это огромное существо, которое разлеглось на склонах гор. Для него время течет так медленно, что год подобен одному дню. Ты не веришь мне?
– он усмехнулся.
– Тогда прислушайся к его осторожному дыханию.

– Это ветер шумит, - не очень уверено сказала Лара.

– Ветер и есть его дыхание.

Сейчас Дарвей был готов говорить любую чепуху, лишь бы отвлечь девочку. Благо, его голос действовал на нее успокаивающе.

– Не нужно боятся этого величественного существа, ведь он не любит, когда его боятся. А теперь мы пойдем с тобой дальше, и с нами не случится ничего плохого.

– Мы не можем вернуться обратно?

– Зачем?

– Мои родители... Они умерли по-настоящему?

– Да. Ты видела, что с ними стало?

Лара кивнула, обхватив руку и крепко прижавшись к ней щекой.

– Мне очень жаль, - мягко сказал Дарвей.
– Но сейчас нам нужно идти.

– Я обещаю больше не плакать, только не бросайте меня одну.

– Уговорила. Пить хочешь?

– Да.

Дарвей отдал ей флягу. Что ж, раз у Лары нет близких, тем хуже для нее. Завтра он свернет с дороги в ближайшую деревню и отдаст девочку на попечение тамошнего старосты. По обычаю, именно он должен заниматься судьбою сирот.

В самом деле, длительное общество профессионального убийцы которого на каждом шагу подстерегают опасности, может стать для ребенка роковым.

Девочка никак не могла приноровиться к широкому шагу монаха и скоро совсем выбилась из сил. Лара все больше отставала, но не жаловалась. Она боялась рассердить этого странного человека.

– Так никуда не годится, - с досадой сказал Дарвей.
– Еще немного и ты собьешь себе ноги. Придется сделать привал.

Они свернули к лесу. Как назло набежавшие облака закрыли собой луну. В наступившей темноте даже Дарвей, обладавший отличным ночным зрением, видел только неясные очертания деревьев.